Тысяча камней

– Замри, – голос магистра раздается совсем близко, и я задерживаю дыхание, – о чем ты думаешь?

Но я не могу ответить. Глаза наполняются слезами, и магистр морщится.

– Я знаю, что это плохие воспоминания, Ирис, – она берет меня за руки и сжимает мои ладони в своих, – наша задача – сделать их хорошими. Ты слышишь меня?

Я киваю, но слезы продолжают литься.

– Закрой глаза, – голос магистра звучит размеренно, и я подчиняюсь, – сделай глубокий вздох и замри.

Воспоминание отступает, будто кто-то аккуратно прогоняет его из моей головы. И дышать сразу становится легче.

– Молодец, – говорит Риммус, – что ты чувствуешь?

Я задумываюсь прежде, чем ответить. Даже хочу открыть глаза, но магистр не позволяет. Наконец, нахожу верный ответ:

– Пустоту.

– Прекрасно. Постарайся ее запомнить. И остаться в ней. Когда эмоции накрывают, нужно просто вспомнить это место. Там, где ничего нет. Пустоту. Безвременье.

Запоминаю.

А потом снова и снова удерживаю себя на краю. Оставаясь в безопасности небытия. Там, где нет эмоций. Боли и обид. Сомнений. Верных и неверных решений. Есть только пустота. И спокойствие.

Внизу нас встречает хмурый Лерой. Подает руку сначала магистру, потом мне. Я улыбаюсь, но в ответ он хмурится еще больше. И я не могу найти этому причин. Мысли мои несутся вскачь, перепрыгивая с одной на другую. Обед проходит в странном напряжении, которого, кажется, не замечает только Исабель. Или делает вид, что не замечает. Потому что, едва, магистр покидает столовую, спрашивает:

– А давай я провожу тебя в библиотеку? – и, видя мой удивленный взгляд, добавляет, – я хотела посмотреть кое-какие книги.

Согласно киваю. Радуясь, что нам с Лероем не придется оставаться наедине. Отчего-то меня смущает и тревожит его пристальный взгляд.

Он застает меня одну после занятий. Когда тьютор Алекс уже отпустила меня и двух старших пажей. Мальчики, цвет и надежда Магистрата, вытянулись в струнку при виде своего куратора по физподготовке. На тренировках Лерой не делал поблажек. Ни девушкам. Ни младшим мальчишкам. А «почти стражам» от него доставалась особенно часто. И сейчас он окинул юношей хмурым взглядом, а потом кивнул:

– Свободны.

И сосредоточил внимание на мне. Я смотрела в его глаза, которые стремительно темнели и пыталась понять, чем он так недоволен.

– Что происходит? – он сам задал этот вопрос.

– О чем ты? – я действительно не могла понять, что его тревожит.

– Что вы делали на смотровой площадке?

Я замерла, не зная, имею ли права отвечать. Это было слишком личным. Слишком важным для меня. И для Риммус.

– Я не хочу об этом говорить, – взгляд я все-таки отвела, не в силах противиться заливающей их тьме.

– Проклятье, – выругался мой страж, – переход слишком близко. Давай уйдем отсюда.

Он взял меня за локоть, возможно немного резко. Но от этого прикосновения руку словно обожгло огнем, я моментально растеряла все ощущение пустоты, что выстраивала целое утро. Лера зашипел, видимо, и его задело, но руки не отпустил. Наоборот, перехватил покрепче и несильно встряхнул:

– Что происходит, Ирис?

Его лицо было совсем близко. В его глазах плескалась тьма. А я смотрела только на его губы. Четко очерченные. Пухлые, как у девчонки. Подняла свободную руку и коснулась их большим пальцем, несильно надавив. От собственной дерзости мне стало страшно. Боясь встретиться с ним взглядом, я дернулась, освобождаясь, и понеслась прочь.

– 

Ирис, постой, – раздалось мне в спину.

Но я бежала. Неслась вперед, не разбирая дороги. И слышала его шаги все ближе и ближе. Я хотела и очень боялась быть пойманной. Потому что после этого размеренной жизни ритора придет конец. За очередным поворотом я вдруг наткнулась на приоткрытую дверь. Недолго думая, скользнула внутрь помещения. Кордегардия.

Здесь было тесно. И темно. Свет проникал в помещение лишь через узкие бойницы и ложился рваными полосами на пыльный каменный пол. Лера зашел следом за мной и тщательно закрыл дверь, а потом обернулся. Теперь он стоял, небрежно привалившись спиной к стене, и смотрел на меня. Рассматривал жадно, словно видел меня впервые и пытался сделать важный для себя вывод. Я поежилась под этим взглядом и невольно отступила на шаг. Лера рванул ворот кителя, словно ему внезапно стало нечем дышать.

Но голос прозвучал излишне спокойно и даже насмешливо:

– Иди сюда, Ириска.

Отступать дальше было бессмысленно. Да и некуда. Я шагнула к Лерою, позволяя схватить себя за запястья. Он держал крепко, не позволяя, тем не менее, приблизиться. Потом запрокинул голову и засмеялся. Хрипло и как-то горько. Не глядя на меня. Его руки скользнули на мои бедра, и, все так же смеясь, он притянул меня в себе почти вплотную. Уперлась ладонями в его грудь и заставила себя поднять глаза. Лера уже не смеялся. Он смотрел прямо на меня. Во рту внезапно пересохло. И стало трудно дышать. Отвести взгляд не получалось.

Шепнул мне в губы:

– Я так давно этого ждал.