Тысяча миль в поисках души

…Ну, что же, время клонится к вечеру, а мы прошли только половину из 28 километров коридоров Пентагона. Придется нам возвратиться сюда завтра. А сейчас, чтобы нащупать основное звено связи между генералами и «большим бизнесом», оставим Пентагон и поспешим на Капитолийский холм в новое здание палаты представителей американского конгресса, которое носит имя умершего несколько лет назад спикера палаты Рейборна. Поспешим туда, пока не стемнело. Заглянем в зал, увенчанный боевыми штандартами и обветшалыми от времени вымпелами. Два яруса длинных столов террасами поднимаются у дальней стены зала, а над ними, как трон самодержца, возвышается кресло председателя комиссии по делам вооруженных сил палаты представителей.

Несколько лет назад назначенный председателем комиссии конгрессмен Риверс сказал:

— Было время, когда военные сами выбирали себе оружие, сами заказывали его оружейникам, а конгресс лишь издали наблюдал за этим. Мы сидели, так сказать, за одним столом, но в пиршестве участия не принимали. Теперь все будет по-другому.

Так вот, этот зал как раз и является одним из тех банкетных залов, где режется на куски жирный пирог военных заказов и решается, кто какой кусочек получит. А пирог поистине привлекательный. Давно известно, что прибыли промышленных компаний, работающих на Пентагон, как правило, на 70 процентов выше доходов фирм, выпускающих невоенную продукцию. Тут создаются правила круговой поруки, которой связывают себя генералы, законодатели, промышленники, образуя так называемый военно-промышленный комплекс. Схема этого зловещего круга выглядит примерно так: конгрессмены поддерживают требования Пентагона; в благодарность за это хозяева военно-промышленных корпораций, получающих заказы на производство вооружения, поддерживают конгрессменов; Пентагон поддерживает политику военно-промышленных корпораций.

Много лет назад я был в городе Чарлстоне, откуда родом конгрессмен Риверс. Одна из улиц города называется Риверс-авеню. Главные ворота военно-воздушной базы, расположенной неподалеку от Чарлстона, называются «Ворота Риверса». При въезде в город висел огромный плакат: «Спасибо вам, Мендел Риверс». Это промышленники из Чарлстона благодарили своего конгрессмена. За что? Промышленники не делали из этого тайны. На плакате по левую сторону от портрета Риверса были перечислены предприятия, благодаря которым процветает бизнес портового города Чарлстона в штате Южная Каролина: военно-воздушная база, армейский склад, база подводных лодок «Поларис», военно-морские доки и склады, завод по производству морских мин, заводы авиастроительной компании «Локхид».

— Что хорошо для Пентагона, то хорошо и для бизнесменов, — сказал однажды Риверс, сам не подозревая, наверное, того, что раскрыл суть зловещего союза крупнейших монополий с военщиной.

— Рядовой Джон Уинтерс из города Кларк, штат Нью-Джерси, 18 лет.

— Рядовой Гарри Пауль из Винчестера, штат Кентукки, 19 лет.

— Сержант Дональд Смит из Денвера, штат Колорадо, 24 года…

В голосе человека скорбь и усталость. Ветер рвет из его рук строчки длинного похоронного списка. Скорбны лица мужчин и женщин, окруживших читающего.

Если посмотреть направо, увидишь, как тени от облаков скользят по белым крестам Арлингтонского военного кладбища. Налево матово поблескивают бока и крыши тысяч легковых автомашин, загнанных на одну из самых больших в мире стоянок. Прямо серая стена Пентагона.

— Рядовой Джеймс Джонсон из Бедфорда, штат Техас, 20 лет…

Человек продолжает читать список американских парней, убитых когда-то во Вьетнаме. Это «поминки». Это протест против милитаризма и гонки вооружений. Около ста человек принесли этот протест сюда, прямо к стенам Пентагона. Среди них родители погибших. Но их никто не слушает, кроме десятка репортеров, примчавшихся сюда, чтобы написать, передать по радио и показать по телевидению, как полиция будет сбрасывать со ступенек Пентагона очередных «мирников».

У демонстрантов нет над головами плакатов, они не выкрикивают лозунгов, не поют песен. Молча они прислушиваются к именам и цифрам «20 лет…», «18 лет…», «19 лет…».

Только одна седая женщина с заплаканными глазами протягивает репортерам какой-то желтый листок бумаги. Я беру его. Это похоронная. Отпечатана на бланке телеграфной компании «Уэстерн юнион». Подписана командиром корпуса морской пехоты. «С глубоким сожалением подтверждаю, что ваш сын рядовой первого класса Уильям Смит… Останки вашего сына будут доставлены вам бесплатно… Вам будут оплачены расходы по организации похорон…» А дальше, как в прейскуранте торговой фирмы, идет деловое перечисление цен на похороны «на частном кладбище» «с услугами похоронного бюро» или на национальном военном кладбище в Арлингтоне. Слова «останки вашего сына» и «доллары» соседствуют так близко, что становится не по себе.