Тысяча осколков тебя

Судьба и математика. Я могу найти столько разных версий моих родителей, людей, которые изобретут путешествия между измерениями, которых Конли сможет контролировать вселенная за вселенной, если захочет прибрать к рукам технологию. Даже если я хочу думать, что Конли никогда не заставит меня работать на него, я знаю, что он может. Всё, что ему нужно — это угрожать кому-нибудь, кого я люблю.

Я спрашиваю:

— Какой Конли это делает? Тот, что из нашего измерения или этот?

— Я думаю, этот Конли уже давно посещал наше измерение. Вероятно, несколько месяцев. Я бы сказал, что он использует нашу версию, но теперь я думаю, что они, возможно работают вместе, — улыбка Пола тонкая и невеселая. — Заговор двоих.

Мама и папа говорили мне, что шпионство уже началось в этом измерении, но я не понимала, что Триада шпионит за нами. Я содрогаюсь, и Пол выглядит так, словно ему больно, как будто он ненавидит сам себя за то, что напугал меня. Он так долго пытался сохранить это в секрете чтобы я не боялась.

И наконец, наконец, я понимаю.

— Поэтому ты уничтожил данные, — шепчу я. — Поэтому ты украл Жар-птицу. Ты знал, что чем быстрее у нас появится технология, тем быстрее Конли придет за мной.

Пол кивает.

— Когда я понял, что он сделал с тобой, я знал, что скоро они будут тебя тестировать. Я подумал, если я возьму нашу единственную хорошую Жар-птицу, и лишу их возможности сделать следующую, то это отложит испытание на месяцы. Это время можно использовать, чтобы войти в это измерение и больше разузнать об их планах, может быть, научиться чему-то, что бы мы могли использовать.

— А почему мы вообще попали в другие измерения?

Он выглядит почти побеждённым, его широкие плечи опущены, и он наклоняется вперёд. Его голова рядом с моим коленом.

— Это были… Повороты не туда. Измерения, математически подобные этому. Вселенная по соседству. Сначала я подумал, что Лондон может быть правильным местом, я пошёл, чтобы там встретиться с Конли, но потом ты появилась и он тебя не узнал… Что же касается России, я бы сразу же ушёл, если бы Азаренко не забрал мою Жар-птицу.

— Потом ты добрался сюда, и это тот мир, который ты искал.

Пол выглядит очень усталым.

— Я думал, что у меня будет возможность саботировать их изнутри. Но этот Пол уже понял, что происходит и сам начал бороться с Триадой. Я думаю, он хотел защитить все версии тебя.

Это именно то, что Пол пытался сделать, когда всё это началось. Он пытался не дать им узнать, что они превратили меня в своего идеального шпиона. Вместо этого, я начала преследовать его, потому что я была злой, эгоистичной, и оглушенной, и подтвердила то самое, что он пытался спрятать.

— Я всё испортила, когда начала гоняться за тобой, правда?

— Тео сохранил остальных Жар-птиц. — Руки Пола сжимаются в кулаки, потом расслабляются, как будто он всё ещё пытается заставить себя принять, что его план не сработал. — Я должен был догадаться, что он не упустит их. Когда я впервые увидел вас двоих в Лондоне, я начал подозревать, но тогда я понял, что он пытается позаботиться о тебе, не имея представления о том, какие будут последствия. Я не имел представления о Генри.

Сейчас я всё это понимала, кроме того, что произошло с папой, здесь не нужно было гадать. Вероятно, он начал понимать, что собирается сделать Конли. Он знал слишком много, и Конли убил его. Папа был мёртв меньше месяца, и несколько часов назад Конли вошёл в лифт и улыбался мне. От этой мысли меня затошнило.

— Почему ты не рассказал нам? — спрашиваю я.

— Я не хотел ничего говорить преждевременно, потому что я хотел, чтобы все вели себя обычно. Таким образом, Конли ничего бы не подозревал. Но я отправил зашифрованную записку Софии, она должна была быть доставлена через 48 часов после того, как я ушёл.

И если бы мы с Тео подождали ещё один день, мы бы всё поняли.

— Тебя могли убить. И всё ещё могут.

— Я намереваюсь выжить, если это возможно, -

говорит Пол очень серьезно.

— Но ты рисковал всем.

Он отводит взгляд, потом, очевидным усилием заставляет себя посмотреть прямо мне в лицо и говорит:

— Ты была в опасности, я должен был защитить тебя, если бы мог, — его взгляд ищет мой, — риски не имеют значения. Значение имеешь только ты.

Никто из нас не может говорить. Мы сидим вдвоём в тусклом свете, отрезанные от остального мира.

Потом звонит мой телефон.

Мы оба испуганы, и Пол посмеивается, пытаясь скрыть неловкость момента. Но мою кожу покалывает от страха, когда я вспоминаю — я поставила на телефоне режим «Не беспокоить». Никто не должен мне звонить.

Я вынимаю телефон из кармана. Звонок с «неизвестного номера».

Как и примерно семьдесят пять процентов американцев, я использую телефон от Триады. Я говорю:

— Может Конли взломать tPhone?

Пол мрачнеет, когда понимает, что происходит.

— Теоретически.

— Я думаю, это не просто теория, — телефон продолжает звонить, уже должна включиться голосовая почта, но он может обойти и это. — Я не могу ответить. Если я отвечу, он узнает, где я.