Тысяча ударов сердца

Я позволил единственной слезинке скатиться по щеке и посмотрел на надгробие. Перед глазами вновь возник ее облик – такой отчетливый после знакомства с Анникой. Они обе навечно останутся в моей памяти.

Не убегать, не оглядываться, не оправдываться. Эти заповеди выручали меня в прошлом. Значит, нужно придерживаться их и в будущем. Я вытряхну из Анники информацию, чего бы это ни стоило. Скручу ее в бараний рог, но не ударю в грязь лицом. Я сам загнал себя в угол, мне и выбираться.

Не встретив на обратном пути ни единой живой души, я ворвался в замок, спустился в подземелье и, сорвав с крюка ключ, сунул его в замочную скважину. Сквозь прутья решетки различался силуэт Анники. Она, сгорбившись, сидела на кровати, подтянув колени к груди. При виде меня пленница встрепенулась. В ее взгляде по-прежнему сквозила печаль, но теперь к ней примешивался вызов, от которого мне сделалось не по себе.

– Не передумала? – плотно затворив за собою дверь, спросил я.

– Я не в настроении разговаривать, особенно с тобой. Убийца!

Слово ранило больнее меча, оставившего на моей груди глубокий порез.

– Мне больше по вкусу считать себя наемником. Да и зачем ворошить прошлое, ведь с тех пор между нашими народами не возникало трений. По-моему, прогресс налицо.

– Сказал человек, похитивший меня и погубивший моих телохранителей, – фыркнула она.

Мне едва удалось удержаться от смеха – меткое замечание!

– Послушай, ваше высочество…

Анника мгновенно вспылила:

– Перестань глумиться! Титул достался мне от рождения, не я выбирала его. Так хватит порицать меня за знатное происхождение.

– Ты же порицаешь меня за мое. И презираешь мой народ настолько, что считаешь нас недостойными наших собственных земель, а сейчас и вовсе…

Забыв про кандалы на запястьях, Анника решительно выставила изящную ладонь:

– Пускай меня не удостоили экскурсии по вашей обители, но скажи, в этом захолустье имеется библиотека?

Я скрестил руки:

– Нет.

– Кто бы сомневался. Так с чего ты взял, что вы вправе притязать на мое королевство?

– Наша история передается из уст в уста, из поколения в поколение и хорошо известна каждому в замке.

Она со вздохом покачала головой:

– Кадир основали задолго до нашего с тобой появления на свет. У тебя своя версия тех событий, у меня своя – и она гораздо ближе к истине. Ведь кому знать правду, как не потомственной уроженке Кадира? Это не предубеждение, не предрассудок. Одно мне известно наверняка: ты лишил меня матери, и потому ты мне омерзителен.

Ее гладкая речь разила наповал.

– Ладно, Анника. Если ты и впрямь так умна, где-то в недрах твоего сознания хранятся нужные мне сведения. А я, в свою очередь, обладаю ценной для тебя информацией. Бьюсь об заклад, ты жаждешь узнать ее даже больше, чем вернуться домой. Если перестанешь артачиться, получишь и то и другое.

– Не прикидывайся, ты никогда меня не отпустишь, – прищурилась она.

В ее спокойном, рассудительном тоне звучала покорность перед смертью, и все равно я сказал ей чистую правду:

– Будь моя воля, я бы сам отвез тебя в Дарейн.

– До или после вторжения?

Я сжал кулаки, сделал глубокий вдох:

– На твоем месте я бы не упрямился.

– На твоем месте я бы не убивала людей.

Я вскочил и пнул табурет. Тот отлетел в угол, и в камере воцарилось тягостное молчание.

– Извини, – шепнула она, и я удивленно обернулся. – Я очень устала. – Анника нервно теребила пальцы. – Всего за сутки мне пришлось пережить похищение и гибель четверых моих самых преданных гвардейцев. Еще не известно, какая участь постигла моего жениха, зато прояснилась судьба матери. За какие-то пять минут ты рассказал о ней больше, чем кто-либо за минувшие три года. Для девушки, выросшей в роскоши, без забот и хлопот, это огромное потрясение. Хочется лечь и забыться мертвым сном. Разреши мне поспать, а после поговорим. Обещаю.

Жених? Хм… Пожалуй, стоило прихватить его за компанию.

Я собирался вымотать ее, довести до изнеможения, когда мысли не поспевают за языком. В теории план был безупречным, на практике же принцесса отчитала меня как мальчишку и выставила дураком.

– Я вернусь на рассвете. И советую не артачиться. Иначе тебя попросту казнят.

Ее ресницы затрепетали.

– Хорошо, – не поднимая головы, откликнулась она.

Я шагнул к двери, но в последний момент не совладал с искушением и обернулся:

– Какое твое любимое созвездие?

Она непритворно изумилась и, скрепя сердце, ответила:

– Кассиопея.

– Странный выбор. Она же вечно висит вверх тормашками, – фыркнул я.

Анника покрутила кольцо на пальце, надо полагать обручальное, и пробормотала:

– Кому-то приходится еще хуже. – Она помешкала и, будто превозмогая себя, спросила: – А какое твое?

– Орион.

– Как баналь… То есть кого ни спроси, все называют Орион.

– Почему бы и нет? Орион – страж неба. Его имя у всех на устах.

Внезапно ее взгляд смягчился.

– Достойный пример для подражания.

– Неплохой, – согласился я.

– А знаешь, Орион не был святым. Однако ты можешь пойти по иному, более благородному и достойному пути.