Тысяча забытых звёзд

За соседним микроскопом работала Альбина. В этот раз её посетил приступ трудолюбия: Альбина почти не говорила с Владой, бормотала себе что-то под нос, а иногда поднималась и бродила в закутке за шкафами. Искала нужные образцы в коробках. Коробок было много, они стояли на каждой полке её шкафа, ещё целая армия коробок притаилась под столами, а один отряд занял выгодную стратегическую позицию на шкафу.

К вечеру институт вымирал. Глаза у Влады болели от бесконечной работы с крошечными минуциями, но затянутая в карусель работы, она не могла оторваться.

Мира за пределами института просто не существовало. Да, утром в холлы и коридоры вваливались толпы студентов, пахнущих осенним ветром, да, вечером они все пропадали, по одному или целыми группами. Два раза в сутки создавали на пропускных терминалах натуральную давку. Но Влада совершенно точно знала, что мира за пределами института не существует. Как и все, вокруг неё, знали это.

Ли днём и ночью сидел на кафедре, крошил в чай апельсиновые корки, иногда — поливал комнатные цветы, которые заполонили всё вокруг, переплетали стебли под потолком и свешивали длинные тонкие побеги до самого пола. Альбина перебирала образцы — молочно-белые мазки на предметных стёклышках, — бродила по аудитории, а иногда загадочно улыбалась и сбегала вместе с толпой студентов. Следующим утром она возвращалась. А Влада была здесь всегда.

Время от времени она уходила на кафедру, чтобы вскипятить чайник и заварить растворимый кофе. Что-что, а кофе был в её мире всегда, в банке пересыпалась ровно половина, и так каждый день, так что Влада легко потеряла счёт выпитым чашкам.

Когда глаза совершенно отказывались фокусироваться, Влада бросала иголки и шла гулять по коридорам. Обычно такое случалось ночью: днём её страшно раздражал шум и беготня студентов. А ночью в институте горели бледно-жёлтые лампы, они едва слышно гудели на нулевом этаже и мигали в боковом коридоре третьего.

Каждую ночь Влада бродила по коридорам и лестницам, пока не переставало ломить виски, но сегодня она едва добралась до второго этажа. Далеко за поворотом осталась дверь кафедры. Влада прошагала мимо запертой двери в кафетерий — яркий баннер на стене напротив. Тогда-то в тупике погасла первая лампа. В кармане джинсов завибрировал мобильный телефон.

Сказать, что она удивилась — нагло соврать. Влада втыкала иголки в пенопластовый лист, пила кофе, гуляла по коридорам, а всё остальное было для неё пустым звуком, сном, призрачным маревом над раскалённым асфальтом. Точно также в полусне она достала телефон — знакомый номер на экране, новое сообщение.

«Открыть».

«Я тебя найду и не отпущу больше. Только не бойся».

«Закрыть».

«Удалить сообщение?» — «Да».

Чем раньше сотрутся электронные буквы, тем меньше останется поводов для беспокойства. Прочь из телефона — прочь из памяти.

Тогда-то и погасла ещё одна лампа. Влада вздрогнула, но решила идти дальше. Разве стоят такие мелкие неприятности того, чтобы прерывать привычный моцион. Она миновала автомат с шоколадками, призывно мигающий зелёным огоньком, и свернула на факультет экзорцизма. Здесь всегда было особенно светло: по две лишние лампы на пролёт, и ещё по одной — красной, в железном наморднике — над деканатом и большими аудиториями.

Они погасли все разом. Влада испугалась. Её полусонное существование скорчилось от этого приступа ужаса. Ничего более сильного Влада раньше не испытывала, худшим моментом в её закольцованной жизни был тот, когда она уронила пучок минуций на пол и долго ползала, собирая их на ощупь. Минуции такие тонкие, как волоски, и, рассказывают, могут насмерть воткнуться в вену.

Снова завибрировал телефон. Влада вжалась в стену и ощутила под пальцами холодный камень. Закричать бы, но хрип скомкался в пересохшем горле. Рука сама собой потянулась к телефону, в абсолютной темноте голубоватый свет экрана больно ударил по глазам.

Незнакомый номер с тремя нолями в конце — звонивший отчаялся и бросил трубку, и тут же начал снова. Непонятно откуда запахло шоколадом. Влада бросила телефон, ослабшие пальцы разжались сами собой. Хрустнуло — это пластиковый корпус раскололся о мрамор пола. Но телефон продолжал пищать и мигать экраном. Влада отшатнулась.

Она ударилась спиной о стеклянный ящик, внутри которого вешали расписание, и холод стекла слегка остудил подступающую панику. Спокойнее. Ещё спокойнее. У неё высшее образование в области парапсихологии, уж справиться с паранормальным явлением — ерунда какая.

Влада закрыла глаза. У неё не было яркого таланта. У неё не было даже особого голоса, чтобы говорить с не-живыми. Она, в самом деле, только и могла, что выкалывать на пенопластовых листах схемы, чтобы ими могли воспользоваться те, кто с талантом. Сама она пользовалась редко — не получалось, не было опыта и тренировки.