"Тысячелетие МашыаХХХа"

"Неправедный пусть еще делает неправду, нечистый пусть еще сквернится, праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще.

Вот, иду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.

Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.

Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на дерево жизни и войти в город воротами.

А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду".

Еле слышный шорох вдруг послышался со стороны леса. Коваль насторожился, и рука его потянулась к оружию. Но на берег озера тихонько вышла маленькая и красивая белочка, чудесное рыжеватое создание с уже пушистым хвостом, со шкуркой, уже подготовленной к зимним холодам. Нечто странное творилось с ней. Не замечая человека, она стремилась попасть на его островок. Медленно и увлеченно нюхая воздух, белочка возмущенно бегала по берегу и раздумывала, как бы попасть на островок, но при этом не замочить свои ноги. Как уже было сказано, между берегом и островком было несколько метров воды, как раз в том месте, где впадал лесной ручей. Там было неглубоко, но ведь белочка этого не знала. И мочить ноги не хотела. Суетливо побегав вдоль воды, попытавшись несколько раз войти в воду но, так и не решаясь плыть, белочка некоторое время, видимо, оценивала вариант того, сумеет ли она перескочить водную преграду. Но и на это она не решилась. Еще некоторое время белочка суетливо побегала вдоль берега, повертела головой, потом медленно развернулась и бесшумно скрылась в лесу.

Коваль был одновременно и обрадован появлением этого прекрасного лесного существа и огорчен тем, что это возбужденное живое лесное чудо радовало его столь короткое время. Что же хотела здесь эта белочка? Оглянувшись, он всё понял. Позади него лежали остатки его скромного обеда. Хлеб, печенье, конфеты, рыба. Для чуткого носа рыжей лесной красавицы это были волшебные и фантастические запахи, а желание попробовать эти непривычные деликатесы было посильнее страха перед запахами, исходившими он неизвестного ей двуногого существа, которым для белочки был он сам. "Жаль, что это приключение так быстро закончилось", – подумал Коваль, медленно закрывая глаза и снова пытаясь немного уснуть.

"Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам это в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.

И Дух и невеста говорят – прииди. И слышавший да скажет – прииди. Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром".

Внезапно тот же шорох послышался уже несколько в ином месте. Прислушавшись, Коваль понял, что неугомонная белочка решила обойти водное пространство чуть выше, по камышовым зарослям. И, судя по всему, это она сейчас у него за спиной медленно движется по зарослям. Он тихонечко поднялся и отодвинулся от своего узелка с остатками обеда. Отодвинулся, чтобы дать безопасную дорогу лесной страннице, которая не могла устоять перед искушением и не погрызть диковинные для ее среды обитания продукты питания. И действительно, через некоторое время из камышей осторожно вышла та же маленькая рыжая белочка. Дрожа от страха и нетерпения, она медленно пробралась мимо вытянутой правой ноги человека, медленно подкралась к узелку и начала обнюхивать свои трофеи. Наверное, для нее хлеб и печенье пахли просто обворожительно. Вполне может быть, что это пиршество было первым и последним в ее жизни. И оно началось. Схватив лапками ближайшее печенье, белочка стала быстро-быстро грызть его, медленно оборачиваясь на тихие шумы и пытаясь обезопасить себя даже во время трапезы. Она шустро сгрызла несколько печеньиц, съела кусочек хлеба и уже потянулась за вторым кусочком. Но вдруг Коваль, давно уже любовавшийся своей лесной гостьей в самом неудобном для него, скрюченном положении, неудачно распрямился, что-то у него внутри неожиданно хрустнуло, белочка мгновенно среагировала, с огромной скоростью понеслась в направлении леса, уже не опасаясь воды, в несколько прыжков преодолела водную полосу препятствий и молнией скрылась в лесу. И стало тихо. Только где-то высоко-высоко в кронах деревьев что-то еще шелестело, затихая.