Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома

Но посол проявлял твердость, и тогда к нему явились двое татар и силой забрали у посла то, что он якобы не додал. При этом татары гонялись за послом с плеткой и топтали его конем. Хан объяснил свои действия великому князю просто: «Ты многим людям не прислал подарков, и нам много от них докуки было, да и посол твой много докуки видел; и вот я, для того чтоб между нами дружбы и братство прибывало, неволею взял у твоего посла, да и роздал моим людям — иному шубу, другому однорядку».

Дело неминуемо шло к войне. Несколько раз крымцы опустошали приграничные московские земли. А в 1521 г. хан Магмет собрался в поход на Москву. Но перед этим он сбросил «промосковского» казанского хана Шиг-Али — кстати, внука грозного хана Ахмата[94]. Да уж, пути Господни неисповедимы… Но Гирей Ахматидов на дух не переносили (и это был еще один повод к войне) — и потому Магмет посадил казанским ханом своего брата, Сагиб-Гирея. Тот, собрав казанское войско, двинулся через территорию Нижнего Новгорода на Коломну, куда шел и крымский хан.

Москва, занятая войной («собиранием русских земель») на западном рубеже, на южном участке не имела значительных сил. Так, во всяком случае, заявляют российские историки, объясняя поражение войск под руководством брата великого князя Андрея Старицкого. Андрей Старицкий вышел со своим войском за Оку (интересно, слышал ли он когда либо о «стоянии на Оке» или «стоянии на Угре» своего отца, Ивана III?), но был разбит, и татары беспрепятственно соединились у Коломны. А уже 29 июля передовые отряды татар оказались перед стенами Москвы. Великий князь владимирский, по примеру всех своих, без исключения, предков, ушел в Волоколамск — «собирать войска». Любопытно, что НИ ОДНОМУ великому князю в такой ситуации НЕ УДАЛОСЬ собрать пресловутые «войска», ибо поздно пить боржоми… Оборона Москвы была возложена на крещеного татарина (?!) Кудайкула (в крещении — Петра).

30 июля явились основные силы татар и начали жечь посад и окрестности. А уже на следующий день Москва запросила мира. Собирать войска не пришлось, ибо, как пишет Типографская летопись, «…и посла (великий князь) к воеводамъ своимъ в Серпоховъ, ко князю Дмитрею Вельскому и князю к Василию Шуйскому и ко князю к Ивану Воротынскому, повеле имъ противу царя ити. Они же не поидоша».

8 августа был заключен мир. Всех русских пленных — а их, по разным оценкам, было от 150 тысяч до 800 тысяч человек, татары уводили с собой. Надо сказать, что в войнах с той же Литвой Москва всегда разменивала пленных. Но тут не война равных государств — тут хан наводит порядок в вассальном улусе…

Великий князь Василий также дал клятвенную грамоту хану Магмету выплачивать положенную дань и, вероятно, признавал в ней свою зависимость от хана. Вообще, об этой грамоте говорится неопределенно. По легенде, хан Магмет на обратном пути осадил недавно присоединенную к Московскому государству Рязань и потребовал от воеводы Ивана Васильевича Хабара-Симского явиться к хану как холопу его данника. Воевода же якобы потребовал от хана доказательств — и ему была оная грамота предъявлена. Но воевода, не будь дурак, грамоту ту сжег, а по нехристям велел дать залп из пушек.

Правда это или придумка для спасения чести великого князя — трудно сказать. Во всяком случае, на соборной колокольне Рязанского кремля висит памятная доска с надписью, что «…на сем месте была каменная Глебовская башня с воротами и бойницами, с которых в 1521 году окольничий Иван Хабар-Симский, сын воеводы Василия Образца, посредством пушкаря Иордана поразил татар крымского хана Махмет-Гирея. Л прежде до сего поражения Хабар взял у хана грамоту князя Московского о дани Крыму и тем спас Рязань и честь князя Московского, за что дали ему сан боярина и внесли заслуги его в книги разрядные на память векам…». Однако в Типографской летописи о сем подвиге не написано ни слова. Других доказательств нет — ведь грамота сожжена… А вот что достоверно установлено, так это то, что тогда же Иван Хабар выкупил у татар пленного князя Федора Оболенского-Лопату.