Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома

Увы! «Высокая дипломатия» далеко не всегда опирается на чаянья народные. Молодой московский царь, обуреваемый алчностью и жаждущий польской короны, похоронил все завоевания украинского народа в освободительной войне. Как уже неоднократно было сказано, лозунг «собирания русских земель» всегда был лишь ширмой, средством — но не целью. Вцепившись в шведов (по версии некоторых историков, Алексей Михайлович боролся за «жизненно важный» выход к Балтийскому морю. Знакомая формулировка, не правда ли?) и вынудив их отказаться от многих завоеваний в Польше, он посылает одного за другим эмиссаров в Украину, которые не только склоняют украинского гетмана к отзыву казаков из Польши, но и проводят анти-хмельницкую и антивоенную (царь-батюшка на поляков вас не посылал!) пропаганду в казачих войсках[101].

Эта агитация имеет успех — разагитированные казаки корпуса Ждановича потянулись домой. Как поется в песне: «Наплевать, наплевать — надоело воевать; были мы солдаты, а теперь — до хаты». Большевики этот опыт переймут позже.

Но правильно ли все рассчитал Алексей Михайлович? Развалив казацко-польский фронт, он и сам остался у разбитого корыта. В 1660 г. поляки, оправившись от поражений и заручившись поддержкой союзников, опять начали военные действия. О польской короне Алексею Михайловичу речь уже не шла. Московскому государству пришлось срочно ликвидировать шведский фронт и подписать Кардисский мир 1661 г. За обещания шведов не нападать на Московию в союзе с Польшей пришлось заплатить немалую цену — отдать шведам Даугавпилс, Кокенгаузен, Дерпт, Ямбург и Нотебург (Орешек). Все вернулось к условиям Столбовского мира 1617 г. со шведами — Россия опять осталась без Балтийского моря.

С Польшей дела были не намного лучше. Поляки отвоевали Полоцк, Витебск, Оршу, Могилев, Минск, Бобруйск и Вильно. О Волыни и Подолии речь уже не шла. От царской прибавки к титулу 1655 г. ничего не осталось. Правда, в руках царя был Смоленск и Левобережье Украины — но это был такой мизер по сравнению с теми упущенными возможностями присоединить ВСЮ УКРАИНУ, ВСЮ БЕЛОРУССИЮ и ВСЮ ЛИТВУ…

Соловьев в своей «Истории…» один из подразделов озаглавил — «Двадцать одна причина, почему царь Алексей не мог быть избран в преемники Яну-Казимиру». О двадцать второй по счету (и первой по сути) читатель должен догадываться сам…

Вследствие этой неудачи старого гетмана хватил удар, и вскоре он умер.

Впрочем, моя оценка успешности деятельности царя Алексея Михайловича может показаться некоторым читателям несколько субъективной. И они будут правы (отчасти), так как трудно подходить с современным мерилом (и уже зная, чем обернулся тот или иной политический шаг в дальнейшем) к Средним векам. Не стоит забывать и о средневековом принципе дипломатии, который я назвал «царь горы»: международный успех оценивался не только по достижениям своей страны, но и соизмерялся с выгодами, полученными вследствие той или иной политической акции другими державами. Так вот, Московское государство могло быть удовлетворено если не собственными приобретениями, так тем, что другой внешнеполитический конкурент — Швеция — не приобрел того, на что мог рассчитывать.

Возможно, кому-то мои слова покажутся циничными, однако «собирательнице русских земель» также было невыгодно существование сильного украинского государства на ее южных границах. Москва просто не успевала «переварить» приращенные территории — и значит, православным снова было суждено томиться в «латинской неволе». В 1667 г., заключая Андрусовское перемирие, а в 1686 г. и «Вечный мир» с Речью Посполитой, Московское государство (отложив лозунг о «собирании русских земель» и «защите православных» в долгий ящик) без особых угрызений совести пошло на раздел Украины с Польшей — хотя это и попирало чувства казаков, и было нарушением Переяславских договоренностей, если не по букве, то по духу. Однако московский царь был хозяин своему слову: хотел — давал, хотел — забирал…