Тысячелетие вокруг Каспия

Так где же в эту эпоху — 160–360 гг. — царил мир? Какой этнос избегал столкновений, потрясавших Европу, Ближний Восток и Среднюю Азию? Кто умел избегнуть кровопролитий, порою трудных и всегда ненужных? Только те, о ком не вспоминают историки тех лет, хотя и знают об их существовании: это гунны. Для них эпоха мира длилась 200 лет, период побед — 95 лет, а время распада и гибели — 8 лет. Соотношение периодов таково, что на него стоит обратить внимание. Можно было бы подумать, что античные географы просто не уделяли внимания кочевым народам. Нет! Об аланах сообщают Иосиф Флавий, Лукиан и Птолемей, а о гуннах подробно рассказывает только Аммиан Марцеллин, да и то с чужих слов, которые стали актуальными лишь в конце IV в.

Аланы были одним из сарматских племен. Аммиан Марцеллин — автор IV в., писал о них так: «Постепенно ослабив соседние племена частыми над ними победами, они стянули их под одно родовое имя».[159]

Об этом же сообщают китайские географы эпохи младшей Хань, называя вновь образовавшееся государство — «Аланья».[160]

Территория аланов включала Северный Кавказ и Доно-Волжское междуречье. Хозяйство их было основано на сочетании скотоводства с земледелием, а ремесла и искусство были на очень высоком уровне. Культура их была продолжением скифской, хотя царских скифов и скифов-кочевников сарматы истребили так радикально, что тех вообще не осталось, кроме как в степном Крыму. Последних прикончили готы.

Западные сарматы: роксаланы и язиги — постоянно воевали с римлянами на берегах Дуная,[161] восточные, проходя через «Аланские ворота» — Дарьяльское ущелье, вторгались в Закавказье. Короче говоря, аланы 200 лет постоянно воевали, а вот о гуннах, их соседях, даже успели позабыть. Это не может быть случайностью. Скорее это историческая загадка.

35. Каины и авели

А теперь оторвемся от описаний племен и народов, чтобы иметь возможность подумать о вышесказанном. Для того, чтобы не захлебнуться в калейдоскопе сведений, принято отбирать из них достоверные и выстраивать их по ходу времени. Это необходимо, но недостаточно, так как простая последовательность не включает причинности, которая только и превращает собрание сведений (хронику) в поиск истины (историю). Для такого превращения нужна схема, пусть даже умозрительная; а таковая имеется и эта схема предложена в «Книге Бытия», где описан еще допотопный период цивилизации. Были два брата: Каин — земледелец и ремесленник, и Авель — скотовод. Бог предпочел Авеля, за что Каин убил своего брата, после чего был наказан изгнанием в страну Нод. Там Каин благополучно женился, и потомки его, несмотря на потоп,[162] проповедуют его концепцию, которую правильнее назвать не исторической, а социологической. Заключается она в том, что земледельцы — хорошие, а скотоводов надо бить.

Да простит читатель автора за упрощенное изложение целого направления науки, ставшего столь привычным, что обывателю оно представляется единственно возможным. Это последнее обстоятельство наиболее прискорбно, потому что научная проблематика всегда требует работы мысли. Прежде всего посмотрим, соответствует ли тезис об «извечной вражде» кочевников и земледельцев известным фактам?! Вражда должна выражаться в крупных войнах, сопровождающихся захватом территории.

Так вот, самые жестокие войны в Элладе шли между Спартой и Афинами; Спартой и Фивами; Фивами и Македонией, гуманно щадившей Афины. В Риме — война с Тарентом и три пунических — тоже все оседлые горожане. Ассирию в 612 г. до н. э. уничтожили оседлые соседи: мидяне и халдеи-вавилоняне, а не скифы, которые тоже участвовали в событиях, как третья сторона, но, набрав добычи, ушли домой. Разница наглядна.

В средние века Столетняя война шла между вполне оседлыми французами и англичанами. Тридцатилетняя война — между католиками и протестантами. Реконкиста в Испании — война с местными мусульманами и пришлыми из Африки туарегами. Но приходы туарегов и потом берберов (Альморавидов и Альмогадов) были эпизодами в длинной войне, и к себе в Африку мавры испанцев и португальцев не пустили, а вот земледельческая Испания, облившись потоками крови, стала христианской, не изменив ни экономики, ни способами ведения хозяйства.