Тысячелетие вокруг Каспия

Инерционная фаза позволяет консолидировать массы и легко управлять ими, если есть толковые вожди. А такие были и у тюркютов и у авар-хионитов. Но покоренные славяне в VII в. находились в акматической фазе и нашли в себе силы для сопротивления чужеземному гнету. Венеды — предки моравов, чехов, лютичей и бодричей в 623–656 гг. объединились под главенством некоего Само и побеждали аваров. (Отметим для сравнения, что в 659 г. пал Западный тюркский каганат). Кутургуры в 630 г. отложились от Аварского каганата, после чего натиск аваров на Византию ослабел. (В том же году пал Восточный тюркский каганат). Полтора века об аварских набегах было не слышно. Наоборот, в 796 г. франки перешли в наступление и захватили аварские укрепления на окраине Венского леса, где нашли богатую добычу. Однако дальше на восток франки пробиться не смогли.

Чем объяснить такое умиротворение аваров, если исключить концепцию естественного старения этноса? В пользу последней говорит также синхронность этногенезов в Монголии и Паннонии, при различной природе этих стран, ином окружении и несходства в характере и уровне производительных сил и культурно-политических контактов. Авары просуществовали до прихода венгров в 900 г., с которыми объединились и слились. Византия вела себя куда спокойнее, чем грозная и непоследовательная империя Тан, и потому авары пережили не только Тюркский, но и Уйгурский каганат.

ГЛАВА VI В АРЕАЛЕ ОСТЫВАЮЩЕЙ ПАССИОНАРНОСТИ

51. Уйгуры

Пассионарный толчок IV–III вв. до н. э. поднял степных хуннов и сарматов, но не задел ни Южной Сибири, ни цепочки оазисов в предгорьях Наньшаня и Куньлуня — области, которую китайские географы называли «Хэси», то есть «Западнее реки (Хуанхэ)». Когда великая засуха окончилась, и пустыня снова превратилась в цветущую, благоухающую степь, сибирские кыргызы (потомки динлинов), привыкшие в благодатной Минусинской котловине к оседлой жизни, не воспользовались представившимися возможностями для расширения на юг. Их потребности вполне удовлетворяли ирригация, позволявшая пасти скот около дома, на орошенных пастбищах.

Иначе повели себя южане. Двенадцать племен Теле (телеутов)[295] заполнили демографический вакуум в Великой степи. В IV в. они несколькими волнами переселились на север от сузившейся пустыни на телегах с высокими колесами, развели стада и табуны и… попали в лапы хищных жужаней, обложивших телеутов тяжелой данью.[296] Сто лет (384–487 гг.) телеуты терпели жужаньский гнет, но в 487–488 гг. они проявили неожиданную прыть, восстали, переселились в долину Черного Иртыша, разгромили Юебань, державу потомков «малосильных» хуннов, и добыли желанную независимость. Надо полагать, что за столетие телесские женщины восприняли некоторую долю хуннской пассионарности от аборигенов Великой степи, с коими они не могли не общаться: тесно и дружелюбно. Ведь они заселяли пустую, а не чужую землю.

Но конфедерация племен не могла тягаться с военными организациями: ордами, обладавшими твердой властью и дисциплиной. Телеутов в 495–496 гг. разгромили эфталиты, затем, в 516 г., им нанесли тяжелое поражение жужани, подчинившие их в 541 г., а в 546 г. их покорили тюркюты, под игом которых телеутские племена изнывали 200 лет. Причиной столь тяжелых неудач было, с одной стороны, слишком широкое распространение от Балхаша до Байкала — при редком населении, а с другой — особенности их этнической доминанты, племенная раздробленность и вольнолюбие, питавшее эту раздробленность, в результате одни племена погибли, как сеяньто, другие отложились и зажили самостоятельно — курыканы на Верхней Ангаре, третьи слились и иноплеменниками — киби. Только одно племя — уйгуры, или токуз-огузы,[297] объединив вокруг себя остатки рассыпавшейся конфедерации, сокрушили в 745 г. Тюркский каганат, разбили своих бывших союзников: басмалов и карлуков и основали в 747 г. собственный каганат, продержавшийся до 840 г., то есть меньше ста лет.

За это небольшое время уйгуры спасли династию Тан, подавив солдатское восстание пограничных войск в 763 г. и остановив тибетскую агрессию в «Западный Край» (бассейн реки Тарим),[298] подчинили соседних киданей и кыргызов и построили роскошный город — Каракорум, ставший резиденцией хана. Каждые три года только в Минусинскую котловину приходил караван арабских купцов из 20–24 верблюдов, нагруженных узорчатыми тканями.[299] «Страна диких нравов… превратилась в страну стремления к добрым делам», — писал манихейский миссионер IX в.