Тысячелетний мальчик

Джон замолчал. Думаю, он очень старался говорить взвешенно и спокойно.

– Мне жаль, Альфи. Твою маму. И… знаешь…

Он оглядел скупо меблированную комнату с износостойкой краской на стенах и школьным запахом.

– И… всё остальное.

– Ты… ты знал? Про меня? И маму?

Он улыбнулся и впервые показался мне не таким печальным.

– О да. Я знал. Но твой секрет в безопасности. Кстати, есть ещё один человек, который знает. Он мне и сказал.

– Привет, Альфи, – проскрипел другой голос, и я подскочил на диване.

В углу, в тени, сидел сгорбленный человек, которого я не заметил, когда вошёл. Но этот человек всё время находился в комнате.

Он был очень старый, морщинистый, с растрёпанными седыми волосами и дрожащим подбородком. Но острый взгляд говорил, что ему ещё далеко до старческого слабоумия.

Тряся головой, на меня смотрел тот, кого я некогда считал своим последним другом: Джек МакГонагал.

Глава 79

– Мне очень жаль, Альфи, – еле слышно произнёс Джек.

Я подошёл ближе и пододвинул себе стул.

– Наша семья плохо с тобой поступала, да? Сначала я, потом Джон и теперь этот никчёмный юноша Иниго.

– Ты… ты не сказал ему, нет? – спросил я с ноткой паники в голосе. – Про мой… ну, про историю с возрастом?

Я медленно переводил взгляд с Джека на Джона и обратно.

– Когда тебе девяносто, Альфи, у тебя есть время подумать о вещах, которые ты мог бы сделать лучше. Но времени исправлять их уже нет. Хотя порой это удаётся.

Он замолчал и тяжело закашлялся.

– Впрочем, иногда всё, что ты можешь, это просить прощения. Я украл, я смеялся над тобой, я разболтал твою тайну. И мне очень, очень, очень стыдно.

На несколько секунд повисла такая тишина, что, казалось, её можно потрогать. Потом из офиса внизу донёсся дребезжащий звонок телефона.

Они ждали моего ответа, но я не знал, что сказать. Вместо этого я посмотрел на Джека, и на мгновение мне показалось, что этих восьмидесяти с чем-то лет не было.

– Что случилось с Джин? – спросил я.

Он издал сдавленный полусмешок.

– Джин Палмер? Ха. Сбежала от меня с польским матросом.

Я медленно кивнул. Казалось, Джека это не расстраивало. Он со скрежетом рассмеялся, и я как будто узнал знакомого мне мальчишку. Я снова увидел его – в шортах, слишком широких для костлявых ног. Я видел его пальцы, перепачканные смазкой для велосипедной цепи, которыми он лезет в наш общий пакетик с чипсами за три пенни…

Затем видение исчезло, и я снова оказался в неуютной комнате Дома графа Грея.

– Скажи мне, сынок, – прошептал он, и я пододвинулся ближе. – Это… то, что у тебя… Оно… я не знаю… это хорошо? Тебе нравится?

Такого вопроса мне ещё не задавали, и я крепко задумался.

– Нравилось, как мне кажется, но недолго. Теперь – нет.

Он кивнул и сказал:

– Старость – это не прогулка по парку, сынок. Но каждый день я благодарю Бога за то, что он позволил мне постареть. Я не хотел бы жить, как ты, Альфи. Не тысячу лет, нет.

Хотел бы я быть таким старым, как он? На тот момент, думаю, не хотел бы. И если бы Джек не сказал ещё кое-что, всё пошло бы иначе.

Он помолчал, задыхаясь. Разговор, даже очень тихий, отнимал у него слишком много сил. Джек сделал хриплый вдох.

– Посмотри на себя, Альфи. Прислушайся к себе. Если ты знаешь способ повернуть произошедшее вспять, обрести настоящую жизнь, настоящих друзей, то услужи себе! Когда-то я был тебе другом. Надеюсь, что так. Но теперь тебе нужны друзья, которые не…

Он замолчал, переводя дыхание.

Подбородок у него перестал дрожать, и он посмотрел мне прямо в глаза.

– …которые не уйдут от тебя вперёд.

– Спасибо, Джек, – сказал я.

Я протянул руку для рукопожатия, и он в ответ протянул свою. Его рука была мягкой, но не вялой, я почувствовал пальцами движение его пергаментной кожи. Джек улыбнулся, и плечи его слегка расправились, словно часть ноши ему удалось с себя снять.

– И ещё одно… – начал было он, но тут в дверь заглянула Санжита.

– Всё в порядке, Альфи?

Не дожидаясь ответа, она вошла в комнату.

– Ты меня представишь?

Она направилась к Джону, протягивая руку.

– Санжита Прасад, социальный работник, прикрепленный к Альфи. А вы?

– Я, э… здравствуйте. Джон МакГонагал. Это мой отец, Джек. Мы… мы дружили с Хильдой. Мамой Альфи. Просто хотели, понимаете, повидать молодого человека.

Санжита улыбнулась, но я забеспокоился. Сколько времени она была здесь? Вдруг она подслушивала? Тётушка Рита, должно быть, вызвала её, сказав, что у меня два пожилых визитёра. Мне это всё не нравилось.

Какое бы ни создалось настроение в этой душной гостиной, теперь оно было разрушено.

Джон сказал:

– Вставай, папа. Пожалуй, нам пора уходить.

Он помог старому Джеку подняться.

– Рад был познакомиться, – кивнул Джон Санжите, а старый Джек добавил:

– Приветствую.

– Давайте я провожу вас, – я пошёл к выходу, приноравливаясь к их медленным шагам.

Санжита с подозрением смотрела на меня.

В коридоре Джон, понизив голос, спросил:

– У тебя всё в порядке, сынок?