Тысячеликий герой

Это один из примеров того, как может начаться приключение. Промах – казалось бы, чистая случайность – открывает перед человеком мир, о существовании которого он и не подозревал, и он невольно оказывается втянут во взаимоотношения с силами, природу которых понимает неверно. Как указал Фрейд,[65] ошибки – это не просто случайность, а результат подавленных желаний и конфликтов. Это – волны на поверхности жизни, которые питают подземный, невидимый глазу родник. Они могут быть очень глубокими, как сама душа. Промах может открыть путь к новой судьбе. Так и происходит в этой сказке, где сначала шарик теряется в знак того, что в жизни принцессы должно что-то произойти, появление лягушонка – это второй знак судьбы, а необдуманное обещание – третий.

Лягушонка, который чудесным образом появляется как глашатай вступающих в игру новых сил, можно назвать «предвестником»; критический момент его появления это «зов странствий и приключений». Предвестник может призвать к жизни, как в данном случае, или, в более поздний момент жизненного пути – к смерти. Он может оповестить о важном историческом событии. Он может знаменовать религиозное озарение. Мистики называют это «пробуждением Самости».[66] А для принцессы из этой сказки он знаменует начало юности. Будь этот зов громогласен или едва различим, на какой стадии или этапе жизни он бы ни приходил, он всегда возвещает начало таинства преображения – обряд или момент духовного перехода, – к смерти и рождению. Привычные рамки жизни стали тесны; старые понятия, идеалы и эмоциональные стереотипы изжили себя; пришло время переступить порог.

Обычными для такого зова декорациями являются темный лес, большое дерево, журчащий родник и отталкивающий, и потому вызывающий неправильную оценку, внешний вид глашатая судьбы. В этой сцене мы различаем символы центра мироздания. Лягушка, маленький дракон – это детская версия змея из преисподней, голова которого подпирает землю. Он олицетворяет глубинные, дарующие жизнь, демиургические силы. Этот маленький дракон поднимается с золотым солнечным шаром, который только что поглотили темные воды: в этот момент маленький лягушонок уподобляется великому китайскому дракону Востока, несущему в своей пасти восходящее солнце, или лягушке, на голове которой восседает юный бессмертный Хан Хсиань с корзиной персиков бессмертия в руках. Фрейд выдвинул предположение, что всякое состояние беспокойства воспроизводит болезненные ощущения, переживаемые ребенком в момент первого отделения от матери – затрудненное дыхание, прилив крови и т. п., то есть ощущения кризиса рождения.[67] И наоборот, всякий момент разобщения и нового рождения вызывает чувство тревоги. Будь то царское дитя, стоящее на пороге выхода из незыблемого блаженного своего единства с царем-отцом, или божия дочь Ева, уже созревшая к тому, чтобы покинуть идиллию райского сада, или достигший высшей степени сосредоточения Будущий Будда, на пути к последним горизонтам сотворенного мира, – во всех этих случаях активируются одни и те же архетипные образы, символизирующие опасность, утешение, испытание, переход и загадочную святость таинства рождения.

Ил. 11. Апис в обличье быка переносит усопшего в облике Осириса в подземный мир (резьба по дереву). Египет, 700–650-е гг. до н. э.

Вызывающие отвращение и отвергнутые лягушка или дракон из сказки поднимают из пучины солнечный шар, держа его во рту; лягушка, змей, отверженный – символизируют те глубины бессознательного («такие глубокие, что кажутся бездонными»), где пребывают все отвергнутые, непризнанные, неизвестные или не поддающиеся определению факторы, законы и элементы бытия. Это жемчуга сказочных подводных дворцов русалок, тритонов и других водных стражей; это драгоценные камни, освещающие города демонов в подземном мире; это семена огня в океане бессмертия, который несет на себе Землю и окружает ее подобно змее; это звезды в глубинах вечной ночи. Это золотые самородки из клада дракона; запретные яблоки Гесперид; завитки золотого руна. Поэтому предвестник, или глашатай, приключения часто оказывается мрачным, отвратительным, вселяющим ужас или зловещим с точки зрения обыденного окружающего мира; но если последовать за ним, откроется путь через границу дня во тьму ночи, где сверкают драгоценные камни. Предвестником также может выступать зверь (как в сказке), который символизирует наши подавляемые инстинктивные животворные силы. Или, наконец, – это завуалированная таинственная фигура – незнакомец.

Например, есть вот такая история о короле Артуре и о том, как он собрался на конную охоту со своими рыцарями.