Читаем Тысячеликий герой полностью

Аркадский бог Пан – самый известный античный пример опасного существа, которое живет сразу же за пределами защищенной территории человеческого поселения. В Древнем Риме таких существ называли Сильван или Фавн.[104] Он придумал пастушью свирель, на которой играл танцующим нимфам, а его спутниками были сатиры.[105] У людей, которые случайно забредали в его владения, он вызывал чувство «панического» страха, внезапного беспричинного испуга. И тогда любая мелочь – треснувшая ветка, трепетание листа – наводила на беспричинные мысли о грозящей опасности, и в безумном усилии избавиться от своего собственного разбуженного бессознательного жертва бежала прочь и умирала от страха. Однако Пан благоволил к тем, кто почитал его, и приносил им волшебные дары: достаток фермерам, скотоводам и рыбакам, которые подносили ему свои первые плоды, и здоровье всем, кто должным образом относился к его целительным священным местам. А еще он дарил мудрость – мудрость Средоточия, Центра Мироздания; ибо преодоление порога – это первый шаг в священную область вселенского источника. На горе Ликаон пророчествовала нимфа Эрато, которую вдохновлял Пан, так же как Аполлон покровительствовал дельфийским оракулам. Плутарх перечисляет экстатические оргиастические обряды Пана, наряду с исступлением Кибелы, вакхическими безумствами Диониса, поэтическим самозабвением, вдохновленным музами, военным безумством бога Ареса (Марса) и, самой неистовой изо всех, безумной любовной страстью, в качестве примеров божественного «воодушевления», что подавляет разум и высвобождает разрушительные и вместе с тем созидательные силы тьмы.

«Мне приснилось, – рассказывает женатый мужчина средних лет, – что я хочу попасть в удивительный сад. Но его охраняет сторож, который не разрешает мне войти. Я видел в саду мою приятельницу фройляйн Эльзу; она протягивала мне руку через ворота. Но сторож помешал ей, он взял меня за руку и отвел домой.

“Будьте же благоразумны, – сказал он. – Вы же знаете, что не должны этого делать”»[106].[107]

Это сновидение выявляет значение первого, охраняющего аспекта стража порога. Лучше не бросать вызов стражу установленных границ. Но только нарушив эти границы и пробудив другой, деструктивный, аспект этих сил, человек живой или умерший, переходит в новый мир. На языке пигмеев Андаманских островов слово oko-jumu («мечтатель», «тот, кто говорит из снов») обозначает тех почитаемых и внушающих страх людей, которые, в отличие от своих соплеменников, обладают сверхъестественными способностями, обрести которые можно, лишь встретившись с духами – прямо в джунглях, в необычном сновидении или пережив смерть и возврат к жизни.[108] Приключение всегда и повсюду открывает завесу между известным и неизвестным; силы, которые стоят у границы, опасны; иметь с ними дело – рискованно; однако, если ты уверен в своих силах и отважен, эта опасность отступает.

На островах Банкс (Новые Гебриды), если юноша, возвращаясь вечером с рыбалки на камнях, вдруг увидит

девушку, голова которой увенчана цветами, подзывающую его со склона горы, мимо которой лежит его тропа, и он узнает в ней кого-то из своей или соседней деревни, он в нерешительности останавливается и думает, что она, должно быть, мей;[109] он присматривается к ней замечает, что ее локти и колени сгибаются не в ту сторону; так юноша догадывается, кто она на самом деле, и убегает прочь. Если ему удается ударить искусительницу листом драконова дерева драцены, существо обретает свой истинный облик и змеей уползает прочь.

Но эти же змеи, что внушают столь сильный страх, по поверью становятся близкими друзьями для тех, кто вступает с ними в близкие отношения.[110] С такими демонами, одновременно опасными и дарующими магическую силу, предстоит встретиться каждому герою, который хотя бы на дюйм выходит за пределы обыденного.

Два ярких восточных сюжета послужат нам примером того, как неоднозначен этот сложный переход, и покажут, как, несмотря на то, что перед подлинной психологической готовностью все ужасы должны отступить, слишком дерзкого искателя приключений, переоценившего свои силы, может ждать постыдное поражение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера психологии

Мотивация и личность
Мотивация и личность

Через сорок восемь лет после первого выхода в свет книга «Мотивация и личность» по-прежнему предлагает уникальные и влиятельные теории, не утратившие своего значения для современной психологии. Данное третье издание представляет собой переработку классического текста коллективом авторов, с сохранением оригинального стиля Маслоу. Целью переработки текста было придать ему большую ясность и структурированность, сделав его таким образом пригодным для использования в учебных курсах по психологии. В третье издание вошли также развернутая биография Маслоу, послесловие редакторов, в котором они излагают практические и теоретические аспекты системы взглядов Маслоу, нашедших отражение в нашей жизни и обществе, и полная библиография трудов Маслоу.

Абрахам Маслоу , Абрахам Харольд Маслоу

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Теории личности
Теории личности

Монография — бестселлер видных американских исследователей Л. Хьелла и Д. Зиглера адресована всем, для кого знание и практическое применение психологии необходимы в профессиональной деятельности. Прочесть ее будет полезно психологам и врачам, преподавателям и студентам, а также широкому кругу читателей, интересующихся вопросами современной психологии личности, межличностными и семейными отношениями. Книга охватывает широкий круг направлений в теории личности, разработанных такими крупнейшими учеными, как Фрейд, Адлер, Юнг, Эриксон, Фромм, Хорни, Кеттел, Айзенк, Скиннер, Бандура, Роттер, Келли, Маслоу, Роджерс. Большинство этих теорий впервые в столь полном объеме представлены на русском языке.

Д Зиглер , Дэниел Зиглер , Ларри Хьелл , Л Хьелл

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 4: от Великой французской революции до I Мировой войны; под ред. М. Перро / Ален Корбен, Роже-Анри Герран, Кэтрин Холл, Линн Хант, Анна Мартен-Фюжье, Мишель Перро; пер. с фр. О. Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2018. —672 с. (Серия «Культура повседневности») ISBN 978-5-4448-0729-3 (т.4) ISBN 978-5-4448-0149-9 Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В четвертом томе — частная жизнь европейцев между Великой французской революцией и Первой мировой войной: трансформации морали и триумф семьи, особняки и трущобы, социальные язвы и вера в прогресс медицины, духовная и интимная жизнь человека с близкими и наедине с собой.

Анна Мартен-Фюжье , Жорж Дюби , Кэтрин Холл , Линн Хант , Роже-Анри Герран

Культурология / История / Образование и наука