Тысячи лиц Бэнтэн

— В том числе, — фыркнула Афуро. — Признайся, что из-за родинки. Спорим, на нее ты сначала и повелся. И чего мужики так от этой штуки тащатся? Всегда тащились, с тех пор, как мы в школе учились. Тянет, как мух на дерьмо. Единственное объяснение: все мужики — извращенцы. Блин, и чего в этой родинке такого очаровательного?

Я пожал плечами.

— Так кто такой этот Боджанглз? — спросил я. Афуро снова затянулась:

— Хороший вопрос. Видимо, не ты.

— Но что ты о нем знаешь?

— Да по правде сказать, ни хрена не знаю. Только имя. Мистер Боджанглз.

— А как ты имя узнала? Кто рассказал?

— Это длинная история, — вздохнула она.

— Имечко-то липовое.

— Да неужели?

— Но ты знаешь, что у Миюки были какие-то дела с этим Боджанглзом, и думаешь, что тебе стоит его бояться. Почему?

— Боджанглз и заварил всю эту кашу, — ответила Афуро. — И если я его найду, все равно грохну. А может, тебе надо его грохнуть. По-моему, паршиво у меня выходит людей мочить. Ну, пока не попробуешь, не узнаешь. Но ты сумеешь. Замочишь его ради меня. У тебя пушка есть?

Сто раз меня уже об этом спрашивали. Спасибо Голливуду: полмира уверено, что американец и к дантисту не сунется, не вооружившись до зубов. Ну и, конечно, спасибо Голливуду: пол-Америки тоже свято в это верит.

— Есть ручные гранаты, — ответил я. — Но я забыл их в Кливленде, в бардачке своего танка. Слушай, Афуро, выкладывай все, что знаешь про Боджанглза и Миюки. Говоришь, он всю кашу заварил. Как?

— Сначала закажи мне еще коктейль.

— Ты еще этот не прикончила.

— Значит, надо допить. «Компай!»

Афуро отсалютовала стаканом, обхватила губами соломинку и ровно за три секунды высосала оставшуюся половину коктейля. Внезапно состроила испуганную мину и едва успела поставить стакан на столик, прежде чем рухнула на постель. На мгновение выгнув спину, она заколотилась.

У нее начинались судороги.

Я понятия не имел, что делать. Мир съезжал с катушек, а я бессилен его остановить. Афуро сжала лоб руками, ее ноги в черных чулках бились в воздухе.

— Обманули дурачка! — заорала она. И зашлась в хохоте.

Я не мог не рассмеяться следом. Вот она пытается меня угробить, вот просит замочить кого-то еще, а потом извивается и хихикает, как ребенок от щекотки. Иногда мне трудно было поверить, что она достаточно взрослая, чтобы дружить с девчонкой-хостес, что такая, как Афуро, вообще умудрилась впутаться в эту странную историю.

— Закажи мне еще коктейль, — велела она, потом встала, схватила свою яркую сумочку и ушла в ванную, хлопнув дверью. Я услышал, как она включила воду, — интересно, что она теперь придумала. Подняв трубку красного телефона, я заказал еще одну «Фруктовую бомбу» для Афуро. Секунду спустя девчонка, умытая, выплыла из ванной. На ней был белый хлопковый халат, а в руке — очередная сигарета. — Не подумай ничего такого, — сказала она. — Просто мои шмотки воняют. Наверное, вляпалась в рыбьи потроха или еще какую дрянь, пока в переулке валялась. Пацан, ты реально меня потряс. Чего ты вообще в это ввязался? Я тебе что, не нравлюсь?

— Конечно, нравишься.

— Но я не твой тип, а?

— Нет у меня типа.

— У всех есть. Может, если бы у меня была прикольная родинка, я бы тебе больше нравилась?

— Сейчас принесут твой коктейль.

— Что, думаешь, я недостаточно опытная?

— Я вообще о твоем опыте не думаю.

— Что, даже вот столечко не думаешь?

— Ты ж сама велела не думать ничего такого.

— Я — существо с противоречивыми импульсами.

— Это я уже понял, — сказал я. — Попробуй выбрать какой-нибудь импульс и минут десять заниматься им. Кстати, ты же слышала, что повара сказали. Я тебе в отцы гожусь.

— Да ты и в дяди едва годишься.

Тут позвонили в дверь. Спасительный звонок. Когда я притащил коктейль, Афуро уже потеряла ко мне интерес. Неудивительно. Из-за «Эм-ти-ви», видеоигр и прочей культуры визуального хлама, на которой было вскормлено ее поколение, она не могла сосредоточиться на чем-то одном. А может, я просто не так уж ее интересовал. Как бы там ни было, я обрадовался, что она готова рассказать наконец про Боджанглза. Я счел, что, как только выясню, откуда Миюки узнала этого загадочного типа, все сразу упростится. Разумеется, я ошибся.

20 ТРИ ВЕЧЕРА В КАБУКИ-ТЁ

Конец декабря, воскресный вечер, девять часов — Миюки и Афуро сидят в кафе «Акрофобия». Над ними лабиринт блестящих улиц Кабуки-тё сплетается с людским карнавалом. Роскошные чуваки с рыжеватыми волосами и в кожаных плащах треплются по сотикам и рассекают на мотороллерах сквозь толпу; мимо надравшихся работяг вышагивают иностранки в шубах и кожаных сапогах по колено — огромная комедия людского круговорота. Обрывки русского, тайского, кантонского, вьетнамского и фиг знает еще какого вплетаются в грохот музыки из игровых галерей патинко; орут в мегафоны зазывалы, раскручивая сопурандо,[56] стрип-клубы, массажные салоны, караоке-бары, диско-клубы, джаз-бары, закусочные и простые старые добрые бары, которые превращают Кабуки-тё в самый оживленный район развлечений в городе, в стране и в целом мире.