Тысячу раз «да»

– Может быть, попробуем что-нибудь еще?

Она пристально смотрела на него, запоминая каждую черточку его лица.

– Может быть, мне нужно обратное.

– Что? – Его голос был мягким, знающим, как будто он мог прочитать каждую мысль в ее голове.

– Настоящее прощание. – Она поднялась с дивана и протянула руку. – Пойдем в постель, Джаспер Дирс. Уже поздно.

Его глаза нашли ее взгляд, в них была тоска.

– Холлин, ты уверена…

– Уверена. Давай закончим хорошими воспоминаниями.

Джаспер взял ее за руку, поцеловал костяшки пальцев и позволил отвести себя в спальню.

Это не будет длиться вечно. Но у них может быть еще одна ночь.

Этого ей должно было хватить на всю жизнь.

Потому что одну вещь она знала наверняка. Независимо от того, какие мужчины появятся в ее жизни в будущем, она больше никогда не встретит такого, как Джаспер Дирс.

Глава тридцатая

Кензи преобразилась. Она стояла напротив Джаспера в комнате для прослушивания, с волосами, разделенными посередине пробором и собранными в тугой пучок на затылке, в платье тусклого серого оттенка, а макияж был настолько неброским, что казалось, будто его вовсе нет. Аврора Боринг оживала.

Она настояла, чтобы Джаспер гладко выбрился для прослушивания – у Эдди Экстатика не было щетины – и оделся в ярко-розовое поло и брюки. Они репетировали эту сцену в офисе по нескольку часов каждый день с тех пор, как приехали в Лос-Анджелес. Но на этот раз режиссер и один из продюсеров сидели в комнате, готовые увидеть их выступление и определить судьбу Джаспера.

Они вчетвером встретились заранее, чтобы обсудить концепцию шоу, и у Джаспера сложилось впечатление, что эта роль на девяносто девять процентов принадлежит ему. Ему всего-то и нужно было не облажаться во время этого прослушивания, и дело было бы в шляпе. Это был он. Момент, которого он ждал столько, сколько себя помнил. Он глубоко вздохнул и кивнул Кензи. Она подмигнула, излучая уверенность.

– Готовы, ребята? – уточнила режиссер Энджи, откинувшись на спинку стула и водрузив очки для чтения поверх черного остроконечного боба.

– Ага, – подтвердила Кензи. – Джас, готов?

– Готов. – Он повел плечами, входя в роль. Просто еще один этап. Ему не нужно волноваться.

– Начните с начала сцены в офисе, – попросила Энджи.

Кензи начала сцену, произнося все ровным тоном с выражением «жизнь изматывает». Аврора Боринг во всех отношениях, в каждом слове. Это зрелище немного успокоило Джаспера. Они с Кензи столько раз изображали этих двух персонажей, когда исполняли скетч вместе с импровизацией, что это было похоже на визит к старым друзьям. Он дождался своей реплики и вышел на сцену, произнося слова и погружаясь в чрезмерно восторженную роль.

В течение нескольких минут они продолжали, войдя в привычный заезженный ритм. Он мог предугадать ее выбор, сыграть на нем. Кензи была права. У них были плохие отношения, но на сцене они танцевали в унисон. Это был симбиоз, который мог появиться только в результате многолетней совместной импровизации.

– Стоп, – отрывисто сказала Энджи.

Джаспер вздрогнул, забыв, что за ним наблюдают еще два человека, и повернулся к режиссеру. Энджи подняла руку и уставилась на страницы перед собой, очки для чтения снова красовались у нее на носу. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Джаспер, ты можешь придерживаться сценария?

Он моргнул и кашлянул.

– Э-э, конечно. Я думал, что и так придерживаюсь. Прошу прощения.

Режиссер нахмурилась.

– Ты говоришь правильные реплики, но импровизируешь с режиссурой. Двигаешься не так, как указано в ремарках. Я знаю, что у вас обоих есть опыт импровизации, но мы хотим, чтобы все было строго по сценарию.

Он напрягся. Никаких импровизаций. Это было все равно что велеть ему не дышать. Но он понимал. Если у них плотный производственный график, то он не может сыграть сцену десятью разными способами и ожидать, что они потратят время на то, чтобы собрать все это воедино.

– Верно. Извините. Понял.

Кензи бросила на него взгляд. Он помнил его с тех времен, когда они встречались. Это был взгляд «не облажайся». Он кивнул ей. Понял.

– Начните сначала, – сказала Энджи.

Кензи снова начала сцену, и Джаспер старался изо всех сил, не отклоняясь от сценария ни на дюйм. К тому времени, как они подошли к финалу, его кровь бурлила, он почти чувствовал кайф. Кензи произнесла последнюю фразу и широко улыбнулась ему.

Они оба посмотрели на главных людей.

– Спасибо. Дайте нам несколько минут, – сказал продюсер Фил, наклоняясь к Энджи, чтобы посовещаться.

Джаспер последовал за Кензи в коридор. Как только за ними закрылась дверь, Кензи бросилась к Джасперу, обняла его и чмокнула в щеку. Он был слишком ошеломлен этим физическим контактом, чтобы ответить. Она прижала руки к его лицу.

– О боже мой. Ты справился! Мы справились. Это должно получиться!

Она наклонилась, чтобы снова поцеловать его, но он схватил ее за плечи и отстранил.

– Не надо.

Она моргнула.

– Что не так?

– Не нужно. Все эти штуки с поцелуями, – уточнил он, опуская руки. – Мы с тобой партнеры. Вот и все.

Она нахмурилась.