У-3

Сразу за межштатной границей появились первые магазины, торгующие огнестрельным оружием. Большие щиты рекламировали пистолеты и боеприпасы. Марвель Осс ехал, не останавливаясь. Дорога вилась среди невысоких холмов. Кончились волнистые кукурузные поля, и шоссе плавно спустилось на гладкую равнину вдоль реки. Бурым земляным полом простерлась перед ним плоская, жаркая, грязная дельта.

В первом же городишке на своем пути Марвель Осс остановился и вышел из машины. Вокруг развалюх негритянских кварталов царил гудящий знойный день. Из узких теней на машину уныло гавкали псы; в мшистом кустарнике чирикали птицы. Мужчина отгонял шляпой мух от лица. Осс пихал монеты во все щели, какие ему попадались на глаза, — автоматические проигрыватели, лимонадные автоматы, игральные автоматы, однорукие бандиты. «О Бойз», «Грэнд Слэмз», «Уорлд Сириэз», «Лаки Линдиз».

Легкий ветерок распахнул дверь из проволочной сетки, колыхнул вывешенное для просушки тонкое бумажное платье. Кафе, где Осс у стойки потягивал пиво, и дома кругом представляли собой простенькие лачуги из неструганых еловых досок на цементном фундаменте. Только рекламные щиты на стенах не давали доскам рассыпаться. Да еще обшивка из коричневого картона, небрежно расписанного под кирпич белыми полосками. Ветер дергал отставший лист картона. Из-за косо висящей на нижней петле проволочной двери через улицу выглядывали два чернокожих малыша. Кудахтала курица, тянул свое «иа» осел. На некрашеной деревянной веранде поскрипывали кресла-качалки. Два старика мутными глазами высматривали работающих на хлопковом поле сыновей и дочерей.

Стоя возле канавы у южной окраины городка, Осс смотрел, как расходятся по равнине, теряясь вдали, проселочные дороги. Коричневые пальцы большой рабочей пятерни с плоской ладонью в центре городка. Пустая ладонь. Городишко, не обозначенный ни на каких картах. На крайнем юге, на краю света. Осс зашагал по траве вниз вдоль канавы, мимо церкви и кладбища, оставив позади негритянские кварталы. У южного горизонта толстой подушкой стелились по земле дождевые тучи.

Потянулись штакетники, за которыми стояли характерные для южных штатов обрамленные с трех сторон крытой верандой большие белые деревянные дома, с белой дачной мебелью в саду, с гамаками, нарядными клумбами. Бугенвиллеи, герань, миндаль в цвету, ореховые рощицы. Сосны в пахучем мареве.

Осс направлялся к магазинам и суперсамам. Жара была не просто влажная. Она делалась все плотнее, и под конец он шел совсем мокрый.

Забытый богом уголок. Марвеля Осса меньше всего беспокоило, где пребывает всевышний. Но здесь и людей-то не было видно.

Он поднялся по четырем ступенькам на веранду и вошел в магазинную тень.

На всех четырех стенах висело оружие. И ни одной живой души. Осторожно сняв со штатива ружье, Осс поднес приклад к щеке, щелкнул затвором, прицелился, нажал спусковой крючок. Ружье не было заряжено. Он снова взвел курок. Над дверью, куда он целился, висела голова благородного оленя. Из задней комнаты вышел толстяк лет тридцати, в белой рубашке с короткими рукавами, с красной шариковой ручкой в грудном кармашке.

Он поглядел вверх на оленя, потом на Марвеля Осса. Осс знал, что ему нужно. Поставив на место ружье, взял пистолет крупного калибра. Две пачки патронов. Продавец уложил покупки в большой бумажный пакет.

— Такк, — поблагодарил Осс по-норвежски, указывая на квитанцию.

— Мистер Такк, о'кей. — Продавец заполнил квитанцию.

Осс прошел в продуктовую лавку напротив и набил доверху свой бумажный пакет. Молодые парни и мальчишки, сгрудившиеся в тени под навесом, проводили его глазами, когда он, обнимая пакет двумя руками, вышел из магазина и проследовал к машине. На зрителях были белые рубашки с темными пятнами пота под мышками, на животе и на спине. Новые, еще жесткие джинсы без единой дыры. На землю перед парнями упала дождевая капля.

Слева и справа от машины Осса стояли грузовики с прицепами. В кузовах — горы клеток с попугаями, спящими или мертвыми. Осс положил пакет с покупками на сиденье рядом с собой и быстро выехал из городка. Озаренная низким солнцем дорога извивалась между полями, среди сорняков и хлопчатника, сближаясь с западным притоком великой реки и уходя от низкой темной гряды на востоке. Взяв курс на главное русло, он ехал через болота, топи, трясины, сплетение сучьев, лиан, гниющих стволов и трепещущих листьев, пестрящих воду солнечной рябью, ехал по влажному мху, сквозь хлесткие ветки сосен, через покрытые пеной лужи, рассадники комарья.