У

– Людмила это дело понимает, но это не значит, что мы испугались коллективной любви, но приятнее на общее пользование отдать свою жену, она и послушается, и тем жертва будет выше для общества, а то что такое: какая-то девчонка. Чужую девчонку всякий может подкинуть, здесь нет никакой жертвы.

– Да бросьте вы чепуху пороть насчет общности.

– А с какой целью нам тогда жениться и брать мне какую-нибудь дрянь.

– Тогда я тоже женюсь! – воскликнул Валерьян. – Но ты – просто сволочь, Осип, такие соображения и не хочешь поделиться!

– Это не мои соображения, а Ларвина, он тоже женится. Ваше мнение какое на этот счет, товарищ Черпанов?

– Мое? – встрепенулся Черпанов. – А дядя Савелий тоже женится? – И он многозначительно посмотрел на меня, давая понять взглядом, что дядя Савелий непременно удерет от венца. С видимым нетерпением он ждал ответа. Нам помешали. Вошел Ларвин с несколькими празднично убранными девицами. Увидев меня и Черпанова, он утащил девиц обратно. Несомненно, это были невесты.

– Женится, стерва, – не утерпел и со злостью сказал Черпанов.

Братья рассмеялись подобострастно, вообще: они побаивались, видимо, дядю Савелия, но, с другой стороны, и Черпанов внушал им беспокойство. Наконец, Осип уклончиво сказал:

– Состояние дяди Савелия внушает некоторым опасения, в то время как другие настроены крайне оптимистически, возьмем…

– Наплевать мне на других! – воскликнул Черпанов. – Что он сидит и не выходит?

– Не выходит, – вздохнул Осип.

– Общее собрание устроим! – воскликнул Черпанов, внезапно оживляясь, на общее собрание мы эту старую крысу непременно вытащим. Мало согласия, необходимо принять участие в общественной работе, мы его навьючим. Вообще, надо создавать комиссию.

Осип осторожно сказал:

– И насчет женитьб хорошо бы комиссию создать, организованно жениться.

– А, идите вы к лешему со своими женитьбами, выдумали! Вот у тебя какая специальность? – обратился он в Валерьяну.

– Я больше по велосипедам.

– Транспортная, значит. А ты?

– Я кондитерские изделия.

– Прекрасно, будет кондитерская часть…

Опять передо мной вырастал прежний Черпанов. Он достал книжечки и карандашики, мгновенно что-то прочертил, соорудил тотчас же приказ и сунул его в руки братьям. Но административный пыл его быстро исчез, едва он дописал приказ. Мысль о вероломстве дяди Савелия, видимо, не давала ему покоя. Уже совсем не похоже на него, он переспросил о специальностях братьев, в то же время высовываясь в окно, затем вяло сказал:

– Тебе, Валерьян Львович, создавать кондитерскую комиссию, а тебе, Осип Львович, транспортную. Возьмите на учет все имущество, препорученное каждой комиссии.

Осип робко заметил, что данные поручения диаметрально противоположные их специальности, что здесь ошибка.

– Никакой ошибки! – со злостью возразил Черпанов. – Неужели вы смысла такого простого назначения не понимаете? Что ж, если тебе дать назначение по твоей специальности, так ты будешь объективен и не устроишь в лучшее положение твои конфеты. Никакой собственности, даже косвенной, не должно быть. А затем, что это, председателя коммуны без моего ведома вздумали избирать? А впрочем, черт с вами! – Он встал и, обратившись ко мне, сказал: «Пойдем!»

Конечно, причина была все та же, что он забыл основное, зачем мы явились к братьям, но я учел сразу же эту случайность в благоприятную пользу, небрежность, с которой мы обратились бы к братьям, могла нам помочь. Я сказал:

– Разрешите напомнить вам, Леон Ионыч, что есть еще один нерешенный вопрос.

– Какой это?

– Относительно костюма.

– А… – и Черпанов опять на мгновение встрепенулся. – Костюм, полученный вами от дяди Савелия, передадите в комиссию по готовой одежде, которую возглавляю я.

Братья переглянулись. Черпанов посмотрел на них неодобрительно:

– Ну?

– Очень неприятная история.

Черпанов обернулся ко мне и пожал плечами, как бы говоря: вот, изволите видеть, как только дело коснулось передачи вещей в соответствующие комиссии, так они начали финтить.

– Надоели мне истории, слышанные от Егора Егорыча, не историй от вас я прошу, а фактов. Где костюм?

– Передал, Леон Ионыч.

– Кому и когда?

– Вчера вечером, сестре Сусанне.

– Нашли кому передать! Да она либо его на тряпки изрезала, либо себе жакетку выкроила, либо черт знает кому передаст.

– Нет, так, пожалуй, не произойдет. Костюм передали не только ей, но отцу и матери. Знаете, старик совсем обтрепался и, кроме того, мамаша хотела на свадьбу лекарственные средства.

– На кой черт вам лекарственные средства?

– Покупатель есть на медикаменты. А как же свадьбу справлять без средств?

– Идиоты, так вы, значит, не забросили своего, значит, это еще не есть полный отказ. Прекратить. Пошли.

Мы оставили братьев в полном унынии.

– Нет, – сказал Черпанов, – пойду на пост. Костюм, скорее всего, заставил дядя Савелий передать родителям. Конечно, чтобы я пошел к этой гнусной девчонке. Да плевать мне на нее. Может быть, вы, Егор Егорыч, один сходите?

– Нет, у нас с ней взаимная обида.

– Бить ее по мордам надо, а не обижать. Мучиться-мучиться с тем, чтобы преклониться перед таким дерьмом. Тьфу!