У

А кроме того, я, как и он, сижу взаперти в чужом городе. Правда, я не в тюрьме. Я могу ходить куда захочу. Но если я вздумаю куда-то пойти, то единственное место, куда мне имеет смысл направиться, — киоск, где продают гамбургеры. А гамбургеры стоят дорого и довольно противны. Особенно скучно бывает по вечерам. Мне надоело сидеть без дела, и я решил написать историю, которая без меня никогда не дойдет до потомков. Рядом нет никого, кому я мог бы ее надиктовать, со мной нет сказочника, чтобы изложить ее за меня на бумаге. Так что мне уж придется записать ее самому. Я не строю особенных иллюзий насчет того, что она расширит кругозор европейцев больше, чем какая-либо другая книга, но тут уж ничего не поделаешь. Да и разве суть в одном только расширении кругозора!

Erlend [Marco Ро]Loe, «Tryssel Knut» Hotel, Trysil, September 1998. [1]

Часть 1

ВЫРАСТИМ НАШИХ ДЕТЕЙ БЫСТРЫМИ

Мне представляется разумным требование, чтобы наша молодежь гимназического возраста преодолевала стометровку за двенадцать секунд. Для тех же, кто не справляется с таким нормативом, необходимо привлечь все средства, чтобы они тоже достигли этого результата. Разумеется, над решением этой задачи должны потрудиться учителя и родители, однако главная ответственность за этот недостаток в физическом воспитании нашей молодежи ложится на наших политиков.

Двенадцать секунд — тот минимальный показатель скорости передвижения, который гарантирует, что в будущем из нашей молодежи вырастут полезные граждане. Из всех навыков и способностей важнейшим является скорость. Так какие же ресурсы требуются для достижения этой цели?

Конечно же, в первую очередь — деньги, их должны изыскать наши политики, однако важны и соответствующие научные исследования, чтобы разобраться, почему медлительность стала столь распространенным явлением.

(Из писем читателей в газету «Дагенс Нюхетер», 1998)

Мы — не строившие Норвегию

Вот он — я, сижу перед вами. В Норвегии. Которая, как известно, родина богатырей.

Мне двадцать девять, я — мужчина в расцвете лет. Рослый и сильный. Находящийся в хорошей спортивной форме. И я себя спрашиваю: что я построил? Что такое я, Эрленд, мужчина двадцати девяти лет, живущий в Норвегии, собственно говоря, построил?

Да ничего выдающегося!

Однажды я построил стену. Довольно-таки большую стену. 3,4 x 5 метров. Стену площадью семнадцать квадратных метров. Сначала я установил два крепких стояка, толщиной два на четыре дюйма от пола до потолка. Это была нелегкая работка! Пришлось сверлить бетон. Чертовски твердый бетон. Затем набил обрешетку, заделал щели асбестом, поставил дверь и снаружи выложил стену гипсовой плиткой. Потом я зашпаклевал и зачистил щели между плитками, а сверху все побелил.

Получилась хорошая стена. Она и по сей день стоит. Она разделяет кухню и гостиную в моей квартире. Я и сам от себя не ожидал, что смогу построить стену. Вышло немного косо, но в целом годится. Это была моя первая стена.

А что еще я сделал?

Я сделал велосипед. Если не придираться, можно сказать, что я сделал велосипед. Несколько лет назад я купил велосипед на полицейской распродаже. Я разобрал его на отдельные части. Почистил каждую. Купил новые цепи. Покрыл раму желтым и черным лаком. Снова собрал велосипед по деталям. Я не могу сказать, что целиком сделал его сам. Кто-то сначала его изготовил. А я сделал заново. Через год он сломался. Треснул внизу, где педали. Это единственный собранный мною велосипед. И единственный, который у меня когда-либо сломался.

Может быть, я еще что-то построил?

В детстве, когда был еще маленький, строил шалаши на деревьях. Два или три шалаша.