У ангелов нелетная погода

Аня подергала деревянную – заперто. Слегка приоткрыла стеклянную – за ней было что-то вроде операционной, как их показывают в кино. Хирургический стол, накрытый зелеными простынями, над ним – большой круглый светильник, металлические столики, на них – приборы, блестят какие-то инструменты…

Аня трусливо закрыла дверь. Вид медицинских инструментов всегда противно отзывался под коленками каким-то нытьем, вспоминалась бормашина и стоматолог со своими крючочками. Она приоткрыла дверь напротив – точно такая же палата, как у нее: койка, столик, стенные шкафы. И никого. Куда они все подевались – врачи, сестры, Павел? И главное – где же мама? Наверное, на другом этаже, решила Аня.

Она тихонько, на цыпочках дошла до лифта, нажала кнопку вызова. Лифт чуть слышно загудел, дверь раздвинулись. Аня вошла внутрь и растерялась: всего три кнопки, на какую нажимать? Решила нажать на нижнюю, с буквой G. Лифт бесшумно закрыл двери и поехал вниз – секунды три, не больше. Остановился, раскрыл двери…

Аня выглянула. Большое темное пространство, стоит десятка два разных автомобилей, на потолке, прямо на грубых бетонных балках, горят синие лампы, жуткий мертвенный свет отражается в лужицах воды. «Гараж, – догадалась Аня. – Куда это меня занесло?»

Издалека послышались мужские голоса, они приближались. Аня в испуге выскочила из кабины, двери тут же захлопнулись. Пригнувшись, она спряталась за мини-вэн, который стоял поблизости, – еще найдут ее здесь, начнут бухтеть. Но мужские голоса стали удаляться, в дальнем конце гаража хлопнула дверь.

Аня хотела было вернуться в лифт, но любопытство пересилило – вдали виднелась улица, слышался шум проезжающих машин. Она решила выйти, осмотреться. У выезда из гаража был опущен небольшой шлагбаум, но в стеклянной будочке рядом никого не было. Она все так же крадучись прошла мимо и вышла на улицу.

Для августа было совсем не жарко. Наверное, это потому, что еще очень рано, подумала Аня. Неширокая улица, обсаженная по обеим сторонам высокими деревьями, уходила куда-то вниз, под уклон. Дом, из которого Аня вышла, оказался небольшим четырехэтажным особняком с козырьком над входом и лепными украшениями на фасаде. У высоких деревянных дверей висела какая-то вывеска, но отсюда, от гаража, не было видно, что на ней написано.

По тротуару, шурша, как бумажные, катились большие листья. На противоположной стороне улицы стояли маленькие столики под красными клетчатыми скатертями и белые металлические стулья, из раскрытых дверей доносился удивительно вкусный запах кофе и свежей выпечки. Аня почувствовала, как засосало под ложечкой. Жаль, не взяла с собой сумку, сейчас выпила бы кофе, съела пирожное…

«Прогуляюсь немного, – решила она, – чувствую себя нормально, а то уже сколько дней на воздухе не была. Ну, не убьют же меня за это». И пошла вниз по приветливой улице, с любопытством разглядывая фасады и окна. Замысловатые резные рамы, плавные линии, цветочный декор на стенах – стиль модерн, о котором препод по МХК, мировой художественной культуре, старенький Лев Иванович, закатывая глаза под фиолетовые морщинистые веки, мог говорить весь урок напролет. Вот бы порадовался старикан, что в Турции есть такие красивые улочки.

Первый этаж большинства домов занимали маленькие магазины. За стеклянными стенами было темновато, манекены презрительно смотрели на Аню белыми глазами. В мебельном видны были низкие диваны, в витрине магазина электроприборов стояли красивые лампы с большими белыми абажурами.

Интересно, где же золото и меха, думала Аня. Витрины ювелирных и меховых лавок на всех улицах Анталии она хорошо помнила, хотя была здесь совсем маленькой. Вспомнила, как в одной из них ее и маму угощали душистым чаем в маленьких стеклянных стаканчиках «с талией» – они еще потом купили такие же домой, очень вкусно было из них пить чай с рахат-лукумом.

Прошла аптеку – в витрине висела реклама тех же кремов и лосьонов, что и в Москве. Потом еще одно кафе, из дверей которого опять пахнуло ванилью и кофе. За маленьким столиком с той стороны витрины сидели заспанные парень и девушка, пили кофе, макая в чашки подрумяненные круассаны. Парень что-то быстро говорил, девушка отрицательно качала головой, но как-то лениво, и улыбалась.

Аня шла все дальше и дальше, вертя головой. Почему-то нет высоких красных цветов, которые ей тоже запомнились в прошлый приезд в Турцию. Они совсем не пахли, но так ярко горели на солнце, что она тогда спросила у мамы: «Ма, это аленький цветочек, из сказки?» Мама засмеялась: «Да нет, аленький цветочек маленький должен быть, а это прямо капуста какая-то на ножке!»

По улице проехало несколько автомобилей, потом ее обогнал странный мужчина на детском самокате. Он был одет совсем по-офисному – в костюм, галстук, в руке плоский кожаный портфель. Не меняя серьезного выражения тщательно выбритого лица, он ловко отталкивался ногой, лавируя меж лужиц на тротуаре. Вот чудик!