У беды глаза зелёные (СИ)

Присутствующие радостно загомонили и Эхор, поддерживая под локоток Бестлу Скерн, развернулся к выходу, собираясь выходить. В проходе бледный как смерть стоял Виорел Корза. Глухое раздражение, гнездившееся в глубине души мужчины после встречи с ненавистной птицей и неудовлетворенного желания, прорвалось неконтролируемой огненной вспышкой гнева, направленной на одного конкретного адепта так не вовремя попавшегося на глаза. Ярость залила разум мужчине, а его дракон нетерпеливо заворочался в груди, поднимая голову и пытаясь сбросить с себя опутавшую его розовую пелену умиротворения.

Мальчишка выглядел, как побитая собака, с покрасневшими, словно заплаканными глазами и искусанными губами, и от этого становилось гаже на душе. Его хотелось прижать к себе и, успокаивая, гладить по голове. Но рядом с Эхором стояла его истинная, он не мог позволить себе ничего лишнего ни на её глазах, ни на глазах всех приглашённых гостей, и тем более всей академии. Из-за этого злился ещё больше. Ненавидя себя, Нибин сделал последнюю попытку избавиться от влечения к зеленоглазой беде, безжалостно разрубив нити извращённого чувственного притяжения, протянувшиеся от его сердца к мальчишке.

Проходя мимо адепта, Эхор вроде бы как ненароком притормозил и прошипел на ухо парня так, чтобы никто не слышал.

— Я предпочитаю женщин, а не мальчиков. И не надо делать такое страдальческое лицо. Ты что действительно думал, что ты мне нужен больше, чем на один раз?

Ужас в глазах парня и то, как он отшатнулся от Эхора, удовлетворением прошлись по сердцу дракона: его ранящие ядовитые слова достигли цели. Более не оборачиваясь и оставляя позади своё прошлое, он шёл вперёд к своему счастью, уводя от мальчишки вздрогнувшую невесту. А до мужчины дошло, что она тоже слышала, о чем он говорил сладенькому пареньку. Но злость и гнев продолжали клокотать в его груди, не давая здраво мыслить. Сильнее сжав ладонь Бестлы, мужчина тащил её за собой: пусть тоже знает, что он не потерпит её дружбы с этим зеленоглазым недоразумением.

— Мне больно, — поморщилась девушка, и дракон заметил, как крепко сжал её руку.

Сзади раздались испуганные крики, и Бестла с тревогой обернулась на них, как и сам ректор. Мужчина ещё, не понимая, что там могло произойти, смотрел на вход в зал, когда Скерн вырвала свой локоть и бросилась бежать в противоположную от зала сторону. Произошедшее поставило Эхора в ступор: бежать за своей парой, или идти в зал и выяснять, что там случилось? Мимо него, расталкивая всех, пронёсся Колин Эрэссэа. Решив, что с невестой он разберётся потом, из академии она никуда не денется, поспешил следом за адептом.

***

Сердце Виры уже болезненно не сжималось, по её ощущениям покрывшись толстой коркой льда. Холод из её души медленно, но уверенно перетекал во внешний мир, вымораживая воздух вокруг неё, и заставляя девушку дрожать от озноба. Ей не хотелось никуда идти и смотреть на веселящуюся публику. Но она понимала, что Колин будет волноваться и беспокоиться. Не желая причинять ему боль, Вира, едва приведя себя в более-менее вменяемое состояние, спустилась вниз. Праздник жизни словно обтекал её стороной, не задевая мысли и душу. Девушка рассчитывала найти в зале свою группу и потому высматривала их, войдя в помещение.

Но их тут не было. Они вывалились на улицу, восторженно вспоминая каждое мгновение выступления и поглядывая на Соло, готовящую сюрприз от имени ректора. Если бы Виорела знала где они и направилась к ним, возможно, всё произошло бы по другому сценарию. Но Судьба распорядилась иначе.

Вира ничем не заслужила обидных, жестоких слов от любимого мужчины: это не она набросилась с поцелуями на ректора, и она не давала повода к такому его поведению. И уж точно не её вина, что себе придумал мужчина. Оттого-то слова ректора Нибина намного больнее ранили её, и так кровоточащее, сердце и проворачивали ледяной клинок смертельной обиды в груди.

Губы девушки дрожали от невысказанной боли, а мышцы лица непроизвольно подёргивались, кривя его то в жалкую улыбку, то в маску страдания. Остановить эти нервные корчи никак не получалось. Закрыв лицо дрожащими руками, она попыталась отойти к стене, чтобы успокоиться и спрятаться от толпы. Но душевная боль переросла в телесную, терзая не только сердце, но и плоть.

Вира не понимала, что неустойчивое психологическое состояние запустило процесс разбалансировки магических потоков в её теле, которые вышли из-под контроля, ведя к саморазрушению. Она уже не слышала криков ужаса, когда её подёргивающееся и искрящееся тело падало на пол, окутываясь крутящейся воронкой неконтролируемой силы, вырывающейся из её тела.