У безумия тоже есть цвет

– С первого года жизни это знаю, – заверил его Дилан, суетливо подскочив с дивана. – Я сейчас же выезжаю. Разве ты ожидал услышать другой ответ?

Зловеще улыбнувшись, Ласс Шейн вновь оперся о чёрную спинку кресла и заметно расслабился. Немудрено, что его единственным страхом выступала потеря интереса и покорности сына, а страхом это было по одной простой причине: если нить оборвётся – предсказать последствия будет невозможно.

– Очень рад нашему нерушимому консенсусу, – вкрадчиво проговорил Ласс и напоследок добавил: – Позвонишь, как доберёшься.

«Консенсус? Применим ли такой термин в деспотизме?» – подумал Дилан, не решаясь произносить свои мысли вслух.

Во всяком случае, Дилан добрался быстро, а по пути закрыл все тяготившие душу размышления в чемодане под названием «апатия». Он почти всегда оставлял без внимания мигающую на цифровых билбордах рекламу, успешно промывающую мозги тусклым гражданам мира, и по привычке смотрел сквозь устоявшиеся людские гримасы, полные грузной беспомощности. У этих форм жизни наверняка есть мечты и стремления, но кому может быть до этого дело, если все они, как один, носят чье-то клеймо: родителей, начальников, личных кумиров или авторитетов, вешающих бирки на доверчивые шеи. Самое печальное, что Дилан ничем не отличался от столь безликой массы; он, сам того порой не понимая, пытался угодить отцу во всех аспектах, в каких только мог. Это уже давно стало тем, что Дилан выполнял безоговорочно, откладывая свое мнение в дальний, покрытый паутиной, угол.

Дилан позвонил отцу, находясь в пустующем вестибюле основного корпуса «Нервуса», и по его указаниям устремился к переходу, ведущему в ранее неизведанное им место. Он знать не знал, что ему там откроется, но любопытство повышало градус трепета с каждым новым шагом, вызвало дурацкую ухмылку на его лице, так и вторя: вот же оно, вот… наконец ты увидишь нечто по-настоящему захватывающее и имеющее вес. Ласс Шейн в кои-то веке подкинул лакомство своему дражайшему сыну, которое действительно было воспринято, как кусок вкуснейшего мяса после месяца голодовки.

Добравшись до места встречи, Дилан не сразу заметил своего отца, сидящего в кресле с планшетом в руках. Он беспечно закинул ногу на ногу, положив голень одной конечности на колено другой, и не посмел отвлечься от экрана своего гаджета, пока парень не подошел к нему вплотную.

– Долго ты будешь делать вид, будто не видишь меня? – спросил Дилан, оглядев уходящий вдаль холл с полом из чёрного мрамора – блестел он прямо как гудрон.

– Секунду, – отозвался Ласс Шейн и, ещё немного поводив пальцем по экрану, поднял голову на парня. – Вот теперь можно идти. – Он встал и внимательно всмотрелся в сына проницательными карими глазами, немедля прокомментировав увиденное: – Бог ты мой, серьезно, Дилан, как можно было так исхудать? Снулая рыба и то выглядит презентабельнее тебя.

– Спасибо на добром слове, папа, – снисходительно улыбнулся Дилан, демонстрируя свою безразличную позицию в вопросе о своей массе тела. – Давай пойдём уже?

Ласс Шейн шумно выдохнул и двинулся вдоль по коридору, ведущему непосредственно в «Испытательный центр» корпорации. Доступ сюда был строго ограничен привилегированным кругом лиц, а сам корпус находился несколько обособленно от остальных частей «Нервуса» и, чтобы сюда попасть, следовало пройти несколько контрольных пунктов. Первый включал в себя компьютерную систему охраны со сканом сетчатки глаза и наличием считывающего устройства, предназначенного для специальных чип-карт. Дилан благополучно прошел эту точку, так как его отец заранее внёс данные о нем в систему и лично вручил именной пропуск с микрочипом. Второй контрольный пункт оказался куда неожиданнее первого: его сторожил кордон, состоящий из военизированной группы людей, носящих униформу с инициалами корпорации: «NS» и снабженных необходимым количеством огнестрельного оружия. Эти ребята из охраны в единичном количестве всегда бродили по просторам «Нервуса», но такого столпотворения сразу они себе обычно не позволяли. Многие работники или пациенты психиатрического отделения могли бы здорово напугаться столь внушительному боевому отряду. Сразу видно, что в данном корпусе царит атмосфера куда серьезнее и опаснее – и это вовсе не странно, ведь именно тут базируются все проекты с высоким уровнем секретности. Те самые, о которых Дилан так мечтал разузнать.

Завидев Ласс Шейна, один из мужчин скупо кивнул и подошёл к небольшой панели управления, расположенной рядом со стеклянной кабиной. Он ввел код, провел картой по сканеру и впустил главу и его сына в несуразный куб, потолок которого выстилала титановая плита. Когда они зашли, прозрачные раздвижные двери закрылись, и через мгновение прозвучал глухой звон, словно кто-то ударил по металлу под водой. Дилан понял, что это такое, и поспешил сообщить о своём выводе: