У Бога всегда есть работа для тебя

Мы разговорились и о том, каким образом, занимаясь работой, целиться в «яблочко». Нужно сосредоточиться на задаче, на проекте, на работе, на ее сути. Нам часто приходится одновременно справляться с несколькими мишенями, а порой они все еще и движутся.

Я научилась останавливаться и оценивать мишень, когда она впервые появляется в моей жизни. Я делаю паузу и вновь вхожу в свою жизнь с намерениями, которые меняются час от часа. Когда я вела еженедельную радиопрограмму, я делала паузу, «перезагружалась» и напоминала себе, что сейчас буду кого-то интервьюировать, поэтому мне нужно внимательно слушать и полностью присутствовать здесь и сейчас. Когда я навещаю своих внуков, я делаю паузу, «перезагружаюсь» и напоминаю себе, что я – их невероятно веселая бабушка, которая приехала играть, читать, в шутку бороться с ними и строить крепости.

Каждый раз, вступая в новый сектор своей жизни, я делаю паузу, «перезагружаюсь» и предъявляю свои права на новую индивидуальность. Я убеждаюсь в том, что нахожусь в правильном секторе, что в правильном секторе нахожусь правильная я – час за часом, сектор за сектором. Это мой способ сделать свою жизнь священной, а каждое дело – святым.

Нам часто приходится одновременно справляться с несколькими мишенями, а порой они все еще и движутся.

Всякий раз я вновь спрашиваю себя: что за «яблочко» у этой конкретной мишени? Лучшая мать. Лучшая начальница. Лучшая бабушка. Я больше не беру с собой работу, когда езжу навещать своих внуков. Я больше не проверяю электронную почту, играя с ними в «Лего». Когда ты дома, целься в «родительское яблочко». Когда ты с детьми – ты с ними на сто процентов. Выключи свой телефон, планшет и электронную почту – и присутствуй целиком.

Когда мой разум запутывается в куче приоритетов или начинает метаться между ними, я делаю паузу и решаю, у какой мишени высший приоритет именно сейчас. Потом сосредоточиваюсь на ней со всей энергией и страстью, которая есть во мне, чтобы поразить ее в самое «яблочко».

Никто из нас не способен сделать абсолютно все – или сделать все идеально. Я никогда не забуду бурю осуждения, которая обрушилась на жену кандидата в президенты Митта Ромни. Энн воспитывала пятерых сыновей. Некоторые женщины презрительно морщились и говорили, что Энн «ни одного дня в жизни не работала». «Мамские войны» достигли тогда небывалого накала, несмотря на то что все мы знаем: любая женщина, вырастившая пять сыновей, не провела в праздности ни дня своей жизни.

Этот вопрос включает нашу «ядерную кнопку»: достаточно ли я?.. Это война, которая бушует в душе каждой матери. Достаточно ли я делаю для своих детей, если работаю вне дома? Достаточно ли я делаю для себя и для мира, если не работаю?

Мало того, однажды журнал «Тайм» имел нахальство напечатать на обложке вопрос: Хорошая ли ты мама? И ситуацию еще больше усугубила фотография, на которой красовалась сексуальная молодая мамочка в джинсах в обтяжку, кормившая грудью трехлетнего сына. Фото этой женщины кое-кого обеспокоило, но вопрос, заданный заголовком, должен был бы обеспокоить нас всех.

Хорошая ли ты мама?

Немало таких дней, когда ответ, данный нами самим себе, будет отрицательным.

Как тот день, когда моя маленькая дочка протянула мне ложку хлопьев, чтобы показать маленького червяка, извивавшегося среди них. О Господи, когда у этих хлопьев закончился срок хранения?! Или тот день, когда я улучила минутку, чтобы присесть в кресло на лужайке и открыть книгу, а моя малышка метнулась на улицу. Или тот день, когда я пришла достать ее из колыбельки и обнаружила, что она играет тем, что выкатилось из подгузника, который я плохо на ней застегнула. Или то утро, когда я обнаружила, что она грызет вместо завтрака пачку сливочного масла, после того как научилась открывать холодильник. Или то утро, когда мне пришлось отдирать ее пальчики от дверцы машины на парковке начальной школы, поскольку она вдруг стала бояться занятий. Она не знала, что я рыдала горше, чем она сама, когда ехала от школы на работу.

Если бы мы вели счет родительским удачам и неудачам, некоторые дни казались бы нам полным провалом. Моя дочь справляется с материнскими обязанностями гораздо лучше, чем это удавалось мне. Она учила своих малышей самостоятельно успокаиваться, пеленала их плотно, как маленькие бурритос[2], одевала в расписанные вручную «бодики» и обшивала ленточками слюнявчики. Она даже решила уйти с работы, чтобы быть мамой «на полную ставку».

Бывают дни, когда она звонит мне в слезах, иногда радостных, иногда виноватых, вызванных сложностями воспитания двоих детей – трехлетнего и десятимесячного. Достаточно ли она хорошая мама, если усталый Эшер, плача, просит свое «полосатое одеяльце» и умоляет ее вернуться за ним с дороги, а она этого не делает? Или если она позволяет Эйнсли наплакаться и уснуть, потому что именно сон больше всего нужен усталому младенцу?