У Черного Понта #1. Лавка колониальных товаров

Желтый обрыв мыса, когда он вынырнул, неожиданно оказался украшенным высокой решетчатой конструкцией с длинным настилом рядом, так похожим на их пристань. А рядом болталась большая лодка непривычных очертаний, в которой уже стоял Бобров, вытаскивая прикрепленные к веревке тюки. Вынырнувший рядом Серега подтолкнул его к борту и скомандовал:

-Лезь!

Юрка, все еще оглядываясь, перевалился через планширь. Серега влез следом. А Бобров уже был на веслах, и лодка прямиком шла к той самой пристани рядом с решетчатой конструкцией. Слегка стукнувшись о причальный брус, лодка остановилась. Серега тут же выпрыгнул на настил и набросил на подобие битенга огон швартова.

И вот теперь Юрка видел впереди мелькающие сандалии Боброва, которые тот натянул в лодке, и думал:

– Вот сейчас я увижу... Вот сейчас...

А что он сейчас увидит, этому не смог придумать даже названия. И вот голова его показалась над верхней площадкой, находящейся на ладонь выше уровня берега. На Боброве, уже вышедшем на берег и сбросившем свой тюк на землю, тут же повисла какая-то высокая длинноногая девчонка в коротеньком, едва прикрывающем попу, как его здесь называют, хитоне. У девчонки густые длинные волосы цвета льна. А рядом с ними стояла и смотрела во все глаза еще одна красивая девчонка, чуть пониже первой и темно-рыжая.

Сзади Юрку толкнул поднимающийся следом Серега.

– Ну чего замер? Вперед смелей!

И Юрка вышел на берег и осмотрелся. И увидел совсем недалеко за бухтой белые абсолютно целые стены и высокие тоже белые башни. И за ними красную кору многочисленных крыш.

– Боже мой! – прошептал потрясенный Смелков. – Это же Херсонес, чтоб я сдох!

Но Серега опять толкнул его в спину и поторопил:

– Пойдем, пойдем. А то на ужин опоздаем. Ефимия этого не любит. Вот знакомься. Это Златка – девушка шефа, а это моя Дригиса.

Смелков повернулся к девушкам, которые смотрели на него с любопытством как на чудо морское.

– Так вот они какие, древние гречанки, – он чуть не сказал это вслух.

Девчонки были очень красивые и фигуры у них были потрясающие, а уж эти их одежды...

Рыжая что-то сказала подруге, и девчонки одновременно прыснули. Бобров тоже улыбнулся и произнес на греческом:

– А это наш боевой товарищ. Он заехал к нам погостить. Звать его Юрас.

Смелков хотел было возразить, но тут Злата подошла к нему, коснулась плеча и сказала по-русски с жутким акцентом:

– Здравствуй, Юрас.

И такая она была юная, свежая и улыбчивая, что Смелков даже сам не заметил как заулыбался.

– Ну вот и отлично, – сказал Бобров, снова взваливая на себя тюк. – Идемте. Вон глянь, Юр, наша усадьба.

Смелков посмотрел вперед и опять остановился, а вся процессия удивленно на него воззрилась.

– Что? – спросил Бобров. – Поражен? А ведь всего-то типичная греческая усадьба. Погоди, мы тебя еще на местную агору сводим, когда там, типа, народного собрания. Кстати, видишь над левой башенкой блестящий шлем? Это наша доблестная армия, коей у нас ажно четыре штуки. А еще в поместье четверо рабов. Да-да ты не ошибаешься, именно рабов, и с десяток вольнонаемных. А отличаются они тем, что вольным я плачу жалование, а рабы за так работают. Ну, за кормежку и крышу над головой. А если ты думаешь, что дома у них было лучше, то ты ошибаешься. Мы с Серегой специально на рынке таких отбирали, у которых на воле жизнь была просто беспросветной. Да вот, что далеко ходить, и Златка, и Дригиса тоже рабынями были. Только ты не вздумай им об этом напомнить.

Юрка внимал Боброву и тихо обалдевал. Он конечно, наслушавшись рассказов Боброва и Сереги еще там, в своем мире, примерно представлял себе, что такое есть древний Херсонес, но увидеть все воочию... Только и оставалось, что обалдевать. А его тем временем, провели через настоящие крепостные ворота, пусть и не полноразмерные, и он оказался во дворе усадьбы. Здесь возвышался большой двухэтажный дом. Дом показался Смелкову ну очень большим.

– Это что, ваш? – спросил он рядом оказавшегося Серегу.

– Наш, наш, – подтвердил тот. – И твой тоже. Так что имеешь полное право там распоряжаться.

– Да ну, – сказал Юрка. – Я ж там никого и ничего не знаю.

– Узнаешь, – хохотнул Серега. – Какие твои годы.

Смелков присел на хитро изогнутый табурет и перевел дух. Комната, в которую привел его Серега, несмотря на свои небольшие размеры, выглядела просторной и светлой, хотя окон в ней как раз и не было. Так, бойница какая-то. Наверно все дело было в отсутствии мебели. Смелков осмотрелся. Ложе, два табурета, столик, который столом можно назвать только сильно выпивши, и все. Даже бритву положить некуда. А кстати, где здесь можно побриться. Должна же у них быть какая-то ванна. Юрка решительно встал и вышел на галерею с твердым намерением узнать все подробнее.

– А то, понимаешь, вздумали меня пугать какой-то Ефимией.

Внизу раздался голос Боброва:

– Ну куда ж ты ее тащишь! В кладовку тащи! Вон в ту дверь! Да Боже ж мой!

И тут же голос Сереги:

– А вот я сейчас кому-то...

– Звери, – подумал Смелков. – Как есть, рабовладельцы. Пойти что ли тоже поорать, – и он направился к лестнице.

Первый, кого он встретил, был Бобров.