У Черного Понта #1. Лавка колониальных товаров

А через неделю опять объявили общий сбор, и бойцы стали гадать, чем же на этот раз поразит их хозяин. Те, которые не стрелки, вспомнили, что Бобров грозился обеспечить их каким-то оружием и прикидывали, что же там может быть. Их буйная фантазия дальше дротиков как-то не шла. Бобров не заставил себя долго ждать. Прошка, пыхтя, принес столик. За ним Бобров и Серега принесли что-то габаритное, завернутое в ткань. Командир с трудом построил едва не умиравших от любопытства воинов. Причем и тех, кто с луками, и тех, кто без. Ритуал вручения немного изменился. Бобров стал вызывать бойцов по именам и вручать оружие каждому. Первый же, кто получил, вернулся в строй с вытаращенными глазами и сильно отвисшей челюстью. Он держал в руках блочный арбалет и явственно его боялся. Дисциплина рухнула. Вместо строя получилась толпа.

– Стоять! – заорал командир, наливаясь кровью.

Куда там. Командир понял, что его авторитет безвозвратно падает, но ничего не мог поделать. Даже засветить зачинщику между глаз. Во-первых, пришлось бы бить самого хозяина, а во-вторых, он сам же и запретил телесные наказания. Бобров заметил растерянность командира и понял ее причину. Поэтому он быстро завершил процедуру и рявкнул:

– А теперь все в строй! А ваш командир разъяснит вам все остальное!

И величественно удалился. И тогда командир оторвался по полной.

... Шторм грохотал уже вторые сутки.

– Чего-то зима нынче пришла раньше времени, – недовольно сказал Серега, держась за горячий бок печки. – Холод, понимаешь, собачий и сырость промозглая. И этот чертов ветер. Выйдешь на улицу, и все тепло из тебя вмиг выдувает. Как эти местные тут с ихними гиматиями не валяются поголовно с пневмонией – ума не приложу.

– Привычка, – глубокомысленно заметил сидящий в кресле Бобров.

В это время дверь в таблинум распахнулась, и из коридора в нее впал Вован.

– Ну кто делает такие пороги, – раздраженно сказал он, а потом обратился к товарищам. – А барометр-то поднимается, граждане. Завтра, глядишь, погодка улучшится. Ну что, сгоняем напоследок. А то зимой хрен куда сходишь. Нет, если сделаете скорлупку побольше, то запросто.

– Да мы готовы, – сказал Бобров и поглядел на Серегу.

Тот сморщился недовольно, но ничего не сказал.

– Ага, – Вован истолковал его молчание по-своему. – Тогда я сейчас пошлю Прошку в город, чтобы команды завтра с утра прибыли на пристань. Грузиться от нас будем?

– Конечно, – ответил Бобров. – Весь товар в подвале. Надо только от Никитоса и Агафона кое что завезти. Поэтому ты скажи Прошке, чтобы он и их оповестил. Да пусть одевается потеплее. И верх обязательно у повозки поднимает. А то взял моду.

... Корабли ушли ближе к полудню. Ветер, в полном соответствии с барометром стих до четырех баллов, но направление не поменял и по-прежнему дул с северо-востока. Что Вовану, что Боброву ветер был практически попутным, а невезучему Сереге пришлось уходить в лавировку. Правда, его корабль был загружен всего наполовину, потому что груза в Горгиппию и Фасис на целый корабль не набралось и Сереге пришлось догружаться балластом. А шедший в Гераклею, сидел по ватерлинию. Да и Бобров не выглядел порожним.

Дригиса с Серегой не пошла. Боялась она моря чуть ли не до дрожи. А вот Злата Боброва одного не отпустила. Команда, правда, пыталась бухтеть, но натолкнувшись на бешеный взгляд капитана, в дальнейшем предпочла страдать молча. Тем более, что капитан все ритуалы выполнил и жертвы Посейдону и Иерею принес. А небольшую выгородку в, и так тесной, каюте приняли стоически.

Так что корабли ушли, переваливаясь на волнах, и довольно быстро скрылись за горизонтом. Все-таки, ходоки у Боброва получились отличные. Высокой скорости они не давали, но свои десять узлов держали стабильно. Провожающие постояли недолго на обрыве, провожая взглядом белые паруса, но ветер заставил их довольно быстро убраться под крышу, в тепло.

– Конец фрагмента –

Листайте дальше: откроется следующий фрагмент

Вам понравился этот фрагмент?

Оставьте отзыв в ленте отзывов и поставьте палец вверх. Спасибо)

В конце февраля наконец-то пришло тепло. В балках стал расцветать миндаль. Трава уже зеленела вовсю и везде. Правда, она была еще короткой, но травоядная живность поедала ее с удовольствием. В воздухе ощутимо пахло весной, если немного отойти от берега, потому что рядом с морем все запахи забивал запах гниющих водорослей, выброшенных на берег последним штормом, и йода. И никакой миндаль вкупе с травой не мог их преодолеть.