У черты

Взрыв оглушил, до боли вдавил барабанные перепонки. Дверь сорвало с петель и швырнуло вверх, словно пластмассовый детский бумеранг. Следом взрыв снес крышу, только кракнули выворачиваемые из бревен сантиметровой толщины скобы. Глеба окатило с потолка горящей трухой. Он услышал, как начала заваливаться стена – на него, на выставленные локти, на голову, а потом в сторожку ворвался ураган. Рамзес выдохнул, а вдохнуть не смог, горячий словно кипяток воздух обжигал носоглотку. Всхлипывая в попытке глотнуть кислорода, сталкер выкатился за порог и попытался встать.

Уцелевший каким-то чудом газовый баллон грохнул спустя долю секунды. Новый взрыв подбросил сталкера, засыпал щепой и опасным мусором, опалил волосы. За спиной обрушились стены. Глеб едва увернулся от металлического осколка размером с мясницкий топор, раскаленного и зазубренного, вскочил и побежал, стараясь держать голову низко, потому что у земли еще был воздух, а чуть выше только огонь.

Вслед не стреляли.

Порядочно отбежав, Глеб обернулся. Нора горела свечой. Сорванная взрывом крыша дымилась поодаль, скомкав металлические листы забора словно бумагу.

4

Крест был третьим человеком, которого застрелила Инга.

Тогда, в Вешках, Глеб угадал - девушку берегли, не поручали грязной работы. В тех приключениях, что выпало на ее короткий век, стрелять на поражение ей приходилось нечасто.

Одного наркоторговца пришлось убить при попытке взять заложников. Дилер получил свою пулю издали и отошел легко. Инга не переживала особо, каковыми переживаниями ее стращали опытные коллеги. Даже обрадовалась немного, очень уж мерзкой личностью выглядел покойный.

Зато  второй умирал мучительно, поймав заряд картечи в грудь. Оставался в сознании до последней конвульсии. Не кричал, только хрипел измочаленными легкими, хотя у Инги дыхание перехватывало от одной только мысли как это должно быть страшно, больно и холодно – умирать вот так. Этого она запомнила накрепко. Особенно его глаза, секунду назад полыхавшие ненавистью и вдруг ставшие отрешенными. Что-то видели эти глаза, недоступное оставшейся на этом свете… убийце. Инга попятилась, забыв обо всем, и едва успела найти укромное место. Мочевой пузырь, раздувшись до объемов воздушного шара, едва не лопнул.

Стриж разглядела через оптику, как бьют Рамзеса, вспомнила его шершавую ладонь на своих волосах, и поймала в прицел затылок человека, о котором не знала ничего. Ни что зовут его Вадим Крестовский, ни что ему тридцать лет через два дня, ни что он, всякий раз поднимая рюмку, вспоминает отца-алкоголика и не пьет до дна. Поймала и… непростительно долго не могла спустить курок.

«Господи! – взмолилась девушка, отгоняя навязчивое воспоминание – гаснущие отрешенные глаза еще живого мертвеца. - Да что же это…»

Маркер прицела едва заметно подрагивал. Стриж зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, унимая сердцебиение. Прошептала короткие мантры, на которые ее учили концентрироваться, и открыла глаза.

Дьявол! Бандиты перемещались вокруг Рамзеса, не давая прицелиться... Наконец тот, что упер Глебу в спину автомат, склонился вперед, показав из-под шлема полоску бритого затылка.

Стриж на выдохе надавила спуск и тут же взяла на прицел наглого бандита с сигарой в зубах, видимо, главного. Соблюла главную заповедь: вести огонь, а не смотреть на дело рук своих. Выстрелить Инга не успела. Бандит, казалось, взлетел в воздух одновременно с первым выстрелом и стрелять начал еще на лету.

«Так не бывает!» - поразилась Инга реакции сталкера, а в следующий момент пуля свистнула над темечком, так близко, что кожа засвербела.

Девушка мгновенно разозлилась, и от этого к ней вернулось хладнокровие. Прицел больше не дрожал, Инга стреляла и меняла магазины со скоростью фокусника. Противники ей достались опытные, максимум, чего добилась Стриж – не давать им вести прицельный огонь.

Ситуация быстро становилась патовой, и, когда дом полыхнул словно подорванный вакуумным зарядом, Стриж испытала нечто очень похожее на облегчение. И только потом вскинулась. Глеб!

- Глеб! – закричала девушка и поднялась во весь рост. – Гле-еб!

Нора горела, издавая низкий самолетный гул. Боеприпасы, которых Саян много держал на продажу, начали взрываться, расчерчивая клубы дыма беспорядочным фейерверком. Канонада напоминала бой и звуками, и количеством падающего с неба свинца.

Инга закричала, выплескивая бессильное отчаянье, и поперхнулась. От дымной стены кто-то бежал, пригнувшись, с заведенными за голову руками.

Глеб!

Инга кубарем скатилась с пригорка, не замечая, что потревоженная криком рана на щеке снова кровоточит.

Стриж нашла Глеба на полпути к Норе. Посиневший Рамзес стоял на коленях и жадно хватал воздух ртом. Буквально хватал – Инга слышала как сталкер проталкивает его через пережатую трахею.

У него дымились волосы.

- Сейчас, Глеб, - отчаянно зашептала девушка.