У черты

Рамзес смог выдохнуть. Вдохнуть, замирая от боли, и снова выдохнуть. На третьем вздохе стал возвращаться слух, потом и картинка проявилась перед глазами.

«Не стреляют!»

Огонь прекратился. Рамзес лежал, пережидая резкий скачок давления, и кусал от беспомощности губы. Подгонял время, опасаясь, что не сможет поднять даже головы, когда его придут убивать. Так и уйдет, не посмотрев в глаза убийце, чтобы тому до гроба приходил этот взгляд в кошмарах.

А рядом умирала Инга.

Глеб придвинулся к лежавшей навзничь девушке, неверным движением ткнулся ладонью в ее лицо. Уловил пальцами редкое дыхание. Жива?!

«Господи! Все, что угодно…»

Когда нашлись силы привстать, сталкер расстегнул на Инге штормовку и глухо зарычал. Мощная пуля вспорола бронежилет, оставив рваную дыру, по краям черную от крови. Прошла рядом с сердцем, возможно и задела. Умная одежда спасла хозяйке жизнь: быстро вколола нужную химию, но остановить кровотечение оказалось не в ее власти. Артерии на руке или ноге были бы пережаты вшитыми жгутами, но сердце! Увы… Под Ингой быстро набиралась рубиновая лужа.

Стриж истекала кровью, и спасти ее могло только чудо. Или срочная госпитализация, но в чудо Глеб верил больше. Впрочем…

«Маяк!»

Рамзес ощупал карманы штормовки и нашел солидный – по весу и размеру - кирпичик без единой кнопки. Дьявол, как он управляется?! Глеб сорвал ногти, пока сообразил, как вытянуть штырь утопленной в корпус антенны.

Штырь зафиксировался с тугим щелчком, и тревожный маяк включился. Сталкер опять увидел, как вибрирует призрачная аура электромагнитных импульсов и сразу же уловил звук шагов по лужам. Князевцы не стреляли, и Глеб знал почему. Идут добивать. Он коснулся пальцами белых губ девушки, задавив незваную мысль «на прощанье…», и отвалился вбок.

Из дождя выдвигались неясные фигуры.

«Один, второй, третий, четвертый», - отсчитал Глеб, торопливо подстраивая зрение.

Последним шел Князь. Его медвежьи стати.

- Рамзес! – крикнул Артур. – Выходи, не тронем!

Кто-то из бандитов подавился смешком.

Сталкер оскалился:

«Ах ты, сука…»

«Тигр» лежал на дороге, там, где выпал из рук девушки. Буквально в трех метрах, но незаметно не взять. Фигуры приближались, и Глеб уже мог разглядеть стволы автоматов, направленные в его сторону.

Черная ненависть подстегнула его. Рамзес метнулся к винтовке, опередив выстрелы на считанные мгновения. Теперь все решала реакция и механизм «Тигра». Глеб подхватил карабин и по инерции пролетел еще пару метров. Выстрелил, не целясь. Фигуры шарахнулись, попадали, но один из бандитов встал на колено и открыл огонь короткими очередями. Грязевые фонтанчики стремительной змейкой побежали к ногам. Глеб быстро опустил прицел на размазанную дождем фигуру и надавил на спуск. Откатился назад и вбок, еще раз выстрелил.

Фонтанчики оборвались. Человек на той стороне вскочил и побежал зигзагами. Упал, поднялся, опять упал и вдруг страшно закричал.

- Крот! – завизжал кто-то, заглушая голос умирающего бандита.

Рамзес высадил на звук оставшиеся патроны и под вопль:

- Вали оборотня! – упал обратно в укрытие.

Там выпотрошил подсумок Стрижа и перезарядил винтовку, немного ослабив контроль.

Бандиты воспользовались подаренными секундами. Граната прилетела по широкой дуге, ударила сталкера в спину и покатилась. Рамзес извернулся ящерицей, перехватил ребристую «лимонку» и бросил обратно. Не успела взорваться первая, как с неба упали еще две. Одну Глеб поймал было, но выронил, скользкую от дождя. Сталкер зарычал, от первобытного ужаса кожу свело под волосами. Вместе с гранатой он зачерпнул горсть вязкой грязи и швырнул от себя.

Завертел головой – вторая «лимонка» закатилась под неловко вывернутую руку девушки.

Глеб почувствовал, как седеет. В последнее мгновенье он успел отпихнуть Ингу и упасть на рубчатый кругляш грудью.

Не успев даже подумать – «хана»! Или «зачем, все равно сдохнем»!

Взрывы один за другим оглушили. Гранаты улетели недалеко и, если бы не ложбинка, посекли бы осколками. Глеб зарылся лицом в грязь и ждал. Одну бесконечную секунду, другую – еще дольше.

На душе почему-то было очень хорошо, как бывает в конце тяжелого и нужного пути. Как бывало после свиданий с Никой - подзабытое ощущение. Как совсем недавно, когда Глеб прижимался губами к теплой Ингиной ладони, и она, ладонь, вдруг расслабилась, перестала быть чужой.

Граната не взрывалась.

Рамзес нащупал ее под собой. Кольцо оставалось на месте, гранатометчик в панике забыл сорвать предохранитель. Не чувствуя ничего, кроме звенящей ярости, Глеб спрятал гранату в карман и осторожно приподнял голову.

Его обходили с флангов, оттесняя в негостеприимный лес. Князь приближался слева, справа еще кто-то, дрожа от трусливого возбуждения так, что Рамзес за десятки метров ощущал вибрации. А прямо на трассе, едва прикрытая кустами и аномалиями склонилась над умирающим нелепая фигура. Раненый Крот уже не кричал, только протяжно стонал, перемежая стоны тоскливыми ругательствами и жалобами:

- Пацаны… Кнопка, вколи промедолу… терпежу нет… Кнопка, не бросай… как брата прошу…