У дьявола в плену

— Вчера я попыталась его подкупить. Но Ахерн либо очень честный человек, либо его совсем не интересуют египетские драгоценности.

— Значит, нам придется оставаться здесь три дня, ваше сиятельство? — спросила Нора.

— Дело не в этих трех днях, Нора, — заметил Джим. — А в том, что Ахерн сказал потом. Он может держать графа здесь столько, сколько захочет. Все что ему надо, — это решить, безумен граф или нет. — Джим посмотрел на Давину. — Я правильно понял, ваше сиятельство?

Давина пришла к такому же выводу, так что не было смысла утешать Джима и Нору.

— Я тоже так думаю, Джим.

— Что же нам делать?

Давина не ответила. Она встала и подошла к краю обрыва. Через дорогу виднелась гора, вершина которой была скрыта туманом. Слева торчал скалистый выступ, справа в утреннем свете сверкал извилистый ручей.

Ближе к полудню приехал Чемберс. Он, видимо, ехал всю ночь, но все же на всякий случай взял с собой одного из помощников конюха.

За ним следовал целый обоз: три кареты, шесть повозок и даже запряженная пони тележка. В повозках сидели люди из Эмброуза, но ни один из них не был в ливрее.

Давина удивилась, заметив в первой повозке Джейкобса.

— Они все из Эмброуза, — сказала Нора, когда люди выбрались из повозок.

— Плотник не смог приехать, — сказал Чемберс. — Он упал с крыши и повредил ногу. Поэтому я оставил его в Эмброузе за старшего, пока нас не будет, ваше сиятельство.

— Ты все привез, о чем я тебя просила, Чемберс?

— То, что вы просили взять в Египетском доме, лежит в первой карете, ваше сиятельство. Во второй карете находится то, что я смог собрать в большом зале. Но у меня есть для вас сюрприз, ваше сиятельство, — улыбнулся Чемберс. — На чердаке я обнаружил несколько рулонов клетчатой материи. По-моему, это тартан.

— Отлично, Чемберс. Спасибо тебе за все.

Она открыла дверь кареты и проскользнула внутрь.

Когда Маршалл проснулся, он точно знал, где находится. Он не стал смотреть по сторонам, поскольку находился в той же комнате, в какой был раньше.

Знал он также, что не было никаких знаков вчерашнего буйства. Не было ни видений, ни призраков. Никакие загробные голоса не нарушали его покой.

Дверь внезапно открылась, и на пороге появился огромного роста человек. Его тюремщик? Когда он задал этот вопрос, человек улыбнулся.

— Ваше сиятельство, — только и сказал он.

Больше ничего.

— Где я?

Великан опять улыбнулся, но не ответил на вопрос, а вышел, заперев за собой дверь. Спустя минуту он вернулся с кувшином горячей воды и тазом. Затем он принес поднос с едой и поставил его в ногах кровати.

Маршалл осторожно сел, но не почувствовал никакого головокружения. Он сделал глубокий вдох и понял, что у него нигде ничего не болит.

— Как давно я здесь? — спросил он, хотя и не ждал ответа.

— Два дня.

— Два дня? — Маршалл почти ничего не помнил — какие-то обрывки. Два дня? Неудивительно, что его тело давало знать о своих потребностях. Гигант словно это понял и отвернулся, а потом встал спиной к двери и оглядел комнату, будто решая, все ли он сделал. Потом вышел и повернул в замке ключ.

Скрип ключа полоснул Маршалла по нервам, но он решил, что постарается вспомнить о том, что произошло, позже, а пока умоется и поест.

В Китае он не сразу понял — а когда до него дошло, было уже поздно, — что в его еду подмешивают опиум. Поэтому он попробовал то, что ему принесли, с осторожностью. Но на сей раз его желудок не отреагировал так, как в китайской тюрьме — его не вывернуло, — и он набросился на еду, почувствовав зверский голод.

Поев, он оглядел комнату. Кроме его кровати и небольшого столика, не было никакой мебели. Были еще небольшой стенной шкафчик и ночной горшок.

Перед глазами у него ничего не плыло, не было никаких видений или кошмаров. Если бы он мог понять, где он находится и как отсюда выбраться, жизнь была бы почти прекрасной.

Давина протянула Ахерну рубашку. Он взглянул на нее с подозрением.

— Это всего-навсего чистая рубашка. Мой муж очень чистоплотен. Он захочет переодеться.

— Надо ее проверить.

— Я этого ожидала, мистер Ахерн. Я очень хорошо понимаю ваше положение. Вы готовы освободить моего мужа?

— Вы сказали, что есть еще ожерелья?

Неужели это цена свободы Маршалла? Если так, она с удовольствием ее заплатит.

— Если быть точной — еще два. Принести, чтобы вы могли на них взглянуть?

Он кивнул и начал мять в руках рубашку, а потом просунул руки в рукава. Затем он махнул человеку, стоявшему около лестницы.

— Отнеси это его сиятельству. — Потом повернулся к Давине. — Это все?

— Когда будет освобожден мой муж, мистер Ахерн?

— По закону необходим еще один день, ваше сиятельство.

— А потом?

— Я еще не решил, представляет ли он угрозу, ваше сиятельство. Мне надо, чтобы его осмотрел врач.

— Тот же, который подписал свидетельство? Мы с вами оба знаем, что он, возможно, подпишет другое свидетельство, если ему хорошо заплатить.

Ахерн лишь улыбнулся.

Интересно, улыбался бы он, если бы знал о тех приготовлениях, которые происходят в данный момент за его дверью? Из Эмброуза прибыли еще две повозки с продовольствием.