У фонтана на площади Согласия (СИ)

Показалось ли мне, но на глазах девушки появились едва заметные слезинки, она закрыла глаза и уже собиралась отвернуться, чтобы броситься прочь. И зная Маринетт, она точно так и поступила бы. Но я не дал ей этого сделать, заключив в нежные, но крепкие объятия. Больше вокруг нас не было никого – Париж словно растворился, давая нам наконец насладиться такой долгожданной встречей. Откуда-то стала доноситься мелодия скрипки, кто-то играл песню, которую парижане подарили нам с Леди Баг после очередной победы над акумой. Она сразу запомнилась мне, такая красивая, прямо как моя Леди. Моя Леди…

– Маринетт, у тебя так быстро бьётся сердце, я чувствую это даже через рубашку.

– Адриан, пожалуйста, отпусти меня… Вдруг кто-то увидит нас! Адриан, пожалуйста, я… Мне очень неловко… Прости! Я не хотела, чтобы ты увидел мои слёзы. Адриан, прости…

– Т-с-с-с… – прошептал я и зарылся носом в волосы Маринетт, вдыхая запах её шампуня. Это был тот же запах, что и вчера вечером. – Всё в порядке, Маринетт. Пожалуйста, просто ответь мне на один вопрос.

– Как-кой? – девушка буквально стала дрожать у меня в руках.

– Какого цвета на мне рубашка?

– Что? Белая, – всхлипнув, ответила моя одноклассница.

– А кеды? Он же должен был прийти в красных кедах?

– Красных? – спросила Маринетт и сама же ответила. – Красных. Но я же этого не гово…

Девушка немедля попыталась освободиться из моих объятий, и я не стал ей мешать. Она отстранилась, но не слишком далеко. Мои руки всё ещё обнимали её плечи, как и её мои. Маринетт смотрела на меня с широко открытыми глазами, кажется, она не верила тому, что только что поняла. Её правая рука дотронулась до моей щеки, а затем накрыла мне оба глаза, словно создавая подобие маски. Мне ничего не оставалось, как просто улыбнуться. Улыбнуться так, как каждый вечер улыбается маленький чёрный котёнок рядом со своей Леди.

– Ах! – только и смогла произнести девушка, убрав руки от меня и сразу же прижав их к своему лицу.

Я склонил голову, нежно взял Маринетт за пальцы рук, медленно убирая их от её лица, и тихо-тихо прошептал девушке прямо в губы:

– Привет, моя Леди…

Поцелуй был настолько робким, почти невесомым, я чувствовал, как Маринетт по-прежнему дрожала, но теперь и у меня самого тряслись руки, я боялся спугнуть то наваждение, что было передо мной. Мираж, волшебство, нет, просто чудо. То самое чудо, которое умеет создавать только моя Леди. Я всегда старался защитить спасительницу Парижа, не позволял ей ничего бояться, охранял, оберегал. А теперь… Я даже не знаю, как она отреагирует на то, что я – это я. Что она скажет? Что мне сказать? Но я… Я так не хочу отпускать её сладкие губы со вкусом ванили…

– Адриан, К… Кот, – вдруг прошептала Маринетт, но от меня не отстранилась.

– Да, это я. Прости, если поспешил, просто… Я так рад, что это ты, Маринетт. Нет. Моя. Леди.

– Прости? – переспросила она, не открывая глаз.

– Да, прости… – всё также тихо отвечал я. – Это просто какое-то чудо. Каждый раз ты даришь чудо Парижу, но теперь ты подарила его мне. Ты моё личное настоящее чудо, Маринетт. Я люблю тебя, тебя, моя Леди, тебя, моя Маринетт. Но я по-прежнему не знаю, что ко мне чувствуешь ты. Примешь ли, что твой глупый напарник Кот Нуар – это твой одноклассник Адриан Агрест. Рада или же…

Я даже не успел вздохнуть, как мои губы накрыл уже не робкий детский, а самый настоящий взрослый поцелуй. Страстный, сильный, крепкий, преисполненный нежности и невероятной любви. Поцелуй, который давал ответы на все мои невысказанные вопросы. Поцелуй, на который я не мог не ответить взаимностью. Я не знаю, смотрели ли на нас сейчас люди, привлекали ли мы чьё-то внимание. Наверно нет. Ведь Париж – это город любви, здесь нельзя не влюбиться, нельзя не найти любовь, этот город соединяет даже разбитые сердца. Именно в этом городе можно плакать от счастья точно так же, как это делали сейчас мы – Кот Нуар и Леди Баг, мы – Адриан и Маринетт.