«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

Я был счастлив в Австралии двадцать один день,
Где вода океана вскипает по-зимнему бурно,
И огромные листья плавают на воде
В старом парке Виктория в пригороде Мельбурна.
Я был счастлив в Австралии двадцать один день,
Я считал их на пальцах и пересчитывал снова,
И российских забот повседневная дребедень
Исчезала, как дым, в окружении мира иного.
Там шуршат эвкалипты листвой на ветру поутру,
Лезут людям в карманы нахальные страусы эму,
И лежит неподвижно таинственный зверь кенгуру,
О котором писать надо сразу большую поэму.
Я был счастлив в Австралии двадцать один день.
Я в нее погрузился, как с головою в омут.
Там коала на ветке сидит – воплощенная лень,
И блуждает по бушу свинья эндемичная – вомбат.
Никогда мне не видеть с гранитного берега впредь,
Как дельфинов семья из Индийского в Тихий несется.
Никогда мне свои стариковские кости не греть
В рододендровой роще на ласковом северном солнце.
На гряде облаков самолета летящая тень,
Гималайские горы встают из ночного тумана.
Я был счастлив в Австралии двадцать один день.
Для оставшейся жизни и это, как будто, – немало.

В 2009 году я побывал в Австралии в период школьных каникул и, конечно же, в зоопарках встречал множество детей самого разного возраста. Когда смотришь на них, рядом с такими же свободными эндемичными животными, понимаешь, как уютно чувствуют они себя здесь за многие тысячи километров от всего остального мира, в своей прекрасной стране. И нельзя не вспомнить, что никогда на Австралию не падали вражеские бомбы и снаряды, ни разу на эту землю не ступала нога агрессивного чужеземца, ни разу ее землю не вспарывали окопы. Даже воинские могилы здесь лишь для тех, кто погиб далеко за морями. Можно только позавидовать австралийским детям, которые родились в этой свободной стране и, будем надеяться, так же свободно свою жизнь и проживут.

Отыщу вам подобных едва ли я
За просторами дальних морей,
Эндемичные дети Австралии
Посреди эндемичных зверей.
Отстающие или отличники,
Каждый вырос в положенный срок,
Не страшась нападения хищников,
Не пугаясь воздушных тревог.
С малолетства, с утра и до вечера,
Вы не знали голодной поры.
Вот поэтому вы и доверчивы,
Вот поэтому вы и добры.
Вдалеке от Москвы и от Токио,
На земле, где тепло в январе,
Вас не грабили дылды жестокие
В приблатненном и нищем дворе.
От утра я любуюсь и до ночи,
Вспоминая мой вымерший класс,
Вашим детством, свободным и солнечным,
Что уже недоступно для нас.

В Сиднее вот уже шестнадцать лет живет замечательный русский поэт, к сожалению, недостаточно востребованный в России, Юрий Михайлик. Я встречался с ним в июле 2009 года и хотел бы процитировать отрывок из нашей беседы, запаисанной для документального сериала «Атланты держат небо»:

– Юра, вы живете в Австралии достаточно долго. Чувствуете ли вы себя здесь дома?

– Австралия – замечательная страна, очень красивая, если, конечно, бывают некрасивые страны. Очень дружелюбная, я ей чрезвычайно признателен за все, что здесь происходило за эти шестнадцать лет со мной, но домом я ее не считаю. До сегодняшнего дня, как говорят австралийцы, «I don't belong to this country» – «я не принадлежу к этой стране», хотя очень хорошо к ней отношусь.