У германских друзей

Инструмент трубочиста несложен, но колоритен: цепь, на цепи тяжелый металлический шар, а выше — стальная круглая щетка. Все вместе на длинном шнуре опускается вниз по трубе. Есть еще необходимые для работы щеточки и скребки. Но главное, без чего трубочист на работу не выезжает, это, конечно, цилиндр.

О цилиндре особо. А сейчас с веселым Башке нам придется расстаться. Как раз в момент, когда я снимал трубочистов, из окошка четвертого этажа кто-то его окликнул. И он со всеми раскланялся.

Обер-мейстер тоже тронул рукою цилиндр. И мы отправились к нему ужинать.

* * *

Большая квартира с изразцовыми печками и образцовым порядком. Здороваясь с женой трубочиста, наблюдаю: куда же тут может ступить весь черный хозяин дома? Однако все предусмотрено: на кресло в прихожей фрау Кюнь привычно бросает кусок прозрачного пластика. Муж сел, откинул в сторону руку и покрутил двумя пальцами: сигарету.

Пока трубочист с наслаждением дымил, фрау Кюнь повела гостя показать чистоту и порядок, в каких полагается жить трубочисту.

Во время этой экскурсии я узнал: Рудольфу Кюню шестьдесят лет. На днях отмечали его юбилей. Друзья-трубочисты, а также владельцы труб и печей чествовали мастера примерно так же, как чествуют оперного певца. Одна из комнат заставлена всякого рода подарками, адресами в малиновых переплетах и корзинами неувядших цветов.

— Вы принимайтесь за чай, а я выйду переоденусь, — сказал трубочист.

Явился он минут через двадцать уже не трубочистом, а обыкновенным человеком — рубашка, галстук, наряди костюм. Я даже слегка испугался: не исчезло ли вместе с перчатками и цилиндром все интересное в человеке?.. Нет, по-прежнему передо мной был обер-мейстер и веселый, находчивый человек. «Без трубочиста цивилизация задохнется», — сказал он значительно.

В серьезной части беседы я узнал: Лейпциг у трубочистов поделен на сорок округов. В каждом округе семь тысяч труб. И чтобы в каждой из них была надлежащая тяга и не горела бы сажа, шестьдесят шесть мужчин каждое утро надевают цилиндры и начинают хождение по крышам.

Есть еще сельские трубочисты. Тот же цилиндр, мотоцикл, гири и щетки, но у сельских еще и лестница есть — забираться на крыши.

— Сколько же всего трубочистов в стране? — осведомился я, полагая, что этот вопрос останется без ответа.

— Тысяча восемьсот пять трубочистов, — сказал обер-мейстер.

В одном из маленьких городков ГДР я сделал в блокноте запись: «Улица колбасников, улица кузнецов, улица мессершмидтов (точильщиков), улицы извозчиков, медников, шорников, трубочистов». Это средневековый след цеховых поселений.

Профсоюзов тогда не знали, однако «рыбак рыбака видит издалека» — жили профессиональным товариществом: сообща хранили секрет мастерства, помогали друг другу, сообща боролись с превратностями судьбы. Океан жизни растворил цеховые союзы. Пожалуй, лишь трубочисты сохранили свой цех. Есть у них герб (Кюнь показал мне его на тарелках, на кружках, скатертях, на печных изразцах и медных значках). Остался у них покровитель — святой Флориан («Без него никак невозможно: хождение по крыше — дело опасное. Я однажды летел — не иначе как Флориану обязан, что жив»). И самое главное — сохранилось у трубочистов товарищество: помогать, выручать, поддерживать честь трубочиста (девиз на гербе: «Один за всех, все за одного»). Так они и живут. Их союз не размыт скорее всего потому, что мало что изменилось в делах трубочиста с тех очень далеких времен, когда появились печи в домах.

Конечно, трубочист трубочисту рознь. Одно дело — новичок, которому надо два гада учиться (раньше учились четыре года), другое дело — опытный мастер, видавший всякие трубы: церковные и фабричные, трубы в домах и в замках. И уж, конечно, особое дело — трубочист обер-мейстер.

— Сколько же их в ГДР?

Мой собеседник стал загибать пальцы…

— Ну, а если выделить самого-самого…

Тут получилась заминка. Собеседник помялся, попросил у жены сигарету, и я понял, какой везучий я человек: «Мекка» древнего мастерства находилась тут, в этой комнате.

— Многое в жизни меняется, печи — не очень, — сказал трубочист, подавая с полок толстенные книги и наслаждаясь произведенным эффектом: все книги были о тайнах очистки труб. Одна («Настольная книга трубочиста») была подарена мальчику-трубочисту Рудольфу Кюню мастером, у которого он учился.

— В прежние времена мальчики лазили в трубы. Поднимались, упираясь в стены трубы коленями и локтями. Мастеру мальчик сигналил свистом: все, мол, в порядке, я наверху.

Профессиональная болезнь трубочистов — рак. Сажа канцерогенна. Связь между профессией и заболеванием впервые заметили еще в самом начале XVIII века. Это был первый случай установленной связи между профессией и раком. Мальчики, лазавшие в трубу, заболевали обычно через пятнадцать — двадцать лет.

Пока мы с мастером говорим, почти непрерывно звонит телефон. Отвечает всем фрау Кюнь. Записать адрес, спросить, что с трубой, сказать, когда явится мастер, или дать какой-то совет — это ее забота.