У гормонов на крючке. Где на самом деле искать причину твоих болезней и недомоганий

В восьмой класс я пошел уже в новой школе, с небольшим медицинским уклоном, как выяснилось позже. Началась химия, и я понял, что вот это мне действительно интересно. Я перестал играть в компьютер и посещать бесполезные занятия в музыкалке, зато записался в тренажерный зал. На тот момент, в свои четырнадцать лет, я уже весил 87 килограммов, и это были отнюдь не мышцы. Нужно было что-то менять: длительное сидение за компьютером оставило свой отпечаток.

В Чебоксарах, откуда я родом, есть профильный Лицей № 2, где обучают только 9–11 классы, и можно выбрать себе конкретную специальность: педагогику, инженерию, медицину, юриспруденцию, экономику. Я захотел попасть туда на медицинский профиль. На подготовку к поступлению в лицей ушло больше шести месяцев. К тому времени я серьезно пересмотрел свое отношение к жизни, похудел на 17 килограммов и начал потихоньку обрастать мышечной массой. Сильно изменилось и мое окружение, потому что я начал общаться со взрослыми товарищами из зала, которые были старше на семь – десять лет. Чтобы все успеть, я шел тренироваться в пять-шесть утра. Двухчасовая тренировка, школа, репетиторы – уже тогда ко мне пришло понимание, насколько важен режим.

В старшей школе я с головой ушел в естественные науки, химию и биологию – это меня увлекало, там было, чем заняться, куда копнуть. Все свободное время я старался читать, разбираться, готовиться к ЕГЭ. Уже в девятом классе я мог набрать суммарно по обоим предметам 160 баллов.

По окончании школы я сдал три экзамена. Химию – на 100 баллов. Подал документы в четыре московских вуза: первый, второй, третий – мединституты и РУДН. За две недели до окончания приемной комиссии мне сообщили, что с меня сняли два балла по химии за якобы неверный ответ. Я был не согласен с решением экспертов и подал апелляцию. Собралась комиссия из трех химиков, мне показали ответы.

Тут нужно сделать важное отступление. В какой-то момент я собирался пойти в МГУ на медико-химическое отделение с очень сильной академической базой, но потом понял, что наука – это, конечно, здорово, только, к сожалению, ею одной не проживешь. Зато в процессе подготовки меня научили решать задачи олимпиадного уровня, включая и те, что были на экзамене.

Я объяснил комиссии, что если мы рассуждаем в рамках школьной программы, то ответ неверный, однако если посмотреть чуть глубже, то очевидно, что описанная в задаче реакция продолжится, и в итоге получится та соль, о которой я и написал. Мы долго спорили, и в конце концов эксперты со мной согласились. Сказали, что я могу подать документы в прокуратуру, тогда мне вернут снятые баллы. Но увы – до окончания приемной кампании оставалась всего пара недель.

С 271 баллом я прошел на бюджет во второй и третий мединститут, не прошел в Сеченова и РУДН. Мне не хватило как раз тех злополучных двух баллов: в очереди на 31 бюджетное место я оказался 32-м. Обстоятельства сложились таким образом, что больше плюсов поступления было именно в РУДН. Поэтому я подал документы туда. Финансово маме было тяжело тянуть мое обучение, она залезла в долги. Кое-как мы оплатили первый год, и мне было поставлено условие: либо я за отличную учебу перевожусь на бюджет в следующем году, либо ухожу в армию.

Я учился на отлично, хотя учеба давалась нелегко – особенно латынь. Через год на бюджет меня не перевели, потому что не было переводной комиссии. Но так как я уже на первом курсе стал подрабатывать курьером по выходным, мы смогли собрать денег еще на полгода, и на втором курсе меня наконец-то перевели на бюджет.

В первый же год я вступил в сборную университета по пауэрлифтингу, в студкомитет, в общественное движение «Волонтеры-медики» – в общем, участвовал во всем, в чем только можно. Со второго курса начал получать академическую стипендию, с третьего к ней добавилась спортивная и различные именные, что в сумме составляло около 50 тысяч рублей. Жить стало чуть легче.

Тогда же, в самом начале обучения, я познакомился со своим первым научным руководителем Владимиром Викторовичем Скальным, который преподавал у нас нутрициологию. Мы занимались научной работой, я сидел с ним на приемах и уже начал хорошо взаимодействовать с пациентами, потихоньку их лечить. К концу второго курса я понял, что не во всем разделяю подход своего наставника – у меня стал формироваться собственный взгляд. Я очень благодарен Владимиру Викторовичу за полученный опыт и поддержку в начале моего пути, но далее, с учетом всех своих открытий, принял решение идти отдельной дорогой.

На третьем курсе моим научным руководителем стал клинический фармаколог. Мы написали немало статей, даже зарегистрировали патент на биологически активную добавку. Сейчас срок давности его уже истек, но это был весьма интересный опыт.

А еще на третьем курсе всерьез началась терапия. Я стал задаваться вопросами: почему клинические рекомендации советуют просто работать с симптомами, но не предписывают влиять на первопричину заболевания? Такого быть не должно – врачу нужно искать корень проблемы, только так можно помочь пациенту.