У грани

Маленький Серёжка подвижный и смышлёный мальчуган, мог чем ни будь заинтересовать и увлечь за собой сверстников, но к четвёртому классу появилась проблема, он не умел и боялся драться, ему вырезали аппендицит, и он невольно боялся, избегая возможных травм. До этого у него не было таких столкновений с детьми на старом месте жительства и в другой школе. Сергея перед началом потасовки лихорадочно трясло от страха, он переставал что-либо соображать в эти минуты, ноги становились ватными, как-то нехорошо было в животе, когда душа уходила в пятки и наступало полное оцепенение. Видя такое пацаны его били жестоко не по-детски, случалось и всем двором сразу, дети в ссорах бывают жестокими, они насмехались, запугивали, кидали издалека камнями или стреляли в него из рогаток и луков, став изгоем для детворы и подвижной мишенью он получал синяки, которые у него практически не проходили, когда охота за ним усиливалась, он со многими предосторожностями как в тылу врага, был вынужден по закоулкам пробирался в школу или в магазины, но на переменах или после уроков подкараулив его лупили, на этот раз одноклассники. Серый стал трусом и когда ему уже было не с терпимо от боли, кидался на обидчиков в ярости вытянув руки пытался сбить с ног своим тараном, но те - кто знал, как он поступит использовали приём против него самого, на радость другим. Самое обидное для него было после очередных побоев, попадая в больничку, где ему зашивали бровь или губу, и его мама ругаясь заступалась за сына, колотила своими маленькими ручками обидчиков, ходила по их квартирам и выговаривала родителям детей, популярность после таких посещений возрастала и с ним перестали общаться совсем, Серёжа пытался три раза убежать из дома. Эти ужасные для него события начались с их переездом в новый микрорайон, с новым учебным годом в четвёртом классе и продолжались до середины шестого класса. Его тщедушное тело ещё толком не успело сформироваться, ростом пока он не вышел, в классном строю стоял предпоследним в шеренге пацанов.

В больших жилых массивах нового района, возведённого на отшибе столицы, исполком города в скором темпе заселил в два выстроенных микрорайона тридцать тысяч новосёлов, переселяли людей со всех районов столицы. Их прежнее, ветхое жильё уничтожали под снос. Тогда не спрашивали у людей согласия на переезд, и они покорно вселялись в благоустроенные квартиры, «Человейники», которые имели центральное отопление и бытовые удобства, но не имели земли, на которой росли маленькие сады или ухоженные огородики, такое положение дел не нравилось старикам и жить в бетонных коробках они не хотели, но куда им было деться. В этом районе предполагалось возвести четыре микрорайона под названием «Орбита», разбив их на номера от одного до четырёх. Перемешали людей быстро, со своей культурой и укладом, перетасовав, как карточную колоду, загнали по своим уголкам и жилмассив обрёл популярность самого преступного, спокойно пройтись по вечерам было опасно. Сплачиваться пацаны умели и не стали терпеть приходивших чужаков из соседних районов, чтобы их шмонать или устанавливать свои правила, произошли стычки район на район, собиралась толпа по дести-триста человек, вооружённых арматурами, дрынами, на границе у горной речки большая Алма-Атинка, но на ристалище больше кричали друг на друга, чем дрались, выставляли по паре бойцов с каждой стороны и бились до первой крови, не затаптывали ногами и не добивали лежачих, были свои негласные правила, милиция пока доедет, успевали разбежаться. Строительство жилья в городе было грандиозным, ударными темпами поднимали ещё микрорайон Орбита два и три, начали сдаваться первые дома, а школа пока была одна и находилась в первом микрорайоне. Перегруженная по максимуму, с переполненными классами по сорок человек и больше, усаженными за партами учениками, которые не могли толком писать, дети от духоты мучились, если не были открыты окна. Педагоги, с не завидной участью трудились в три смены, им было не реально уследить за всеми детьми. Классы в алфавитном порядке подразделялись от «А» до «Н», так проходило обучение больше года, пока не открыли вторую школу, вот в этом бедламе Серый и потерял себя, как личность.

Его отец вкалывал как раб и в детстве прошёл через те же самые унижения, и после дорожной аварии болел и лежал в больницах, ни как, не мог восстановиться. Рост у отца был средний сто семьдесят шесть сантиметров, а мама была невысокой ростом сто шестьдесят сантиметров, вот и сын у них не мог пойти в высь.

Как-то после очередных побоев пришибленного Серёгу пригласил отец, он решил с ним поговорить, попытаться достучаться до сына спокойно, без криков, без оскорблений, усадил сына перед собой на стул за кухонный стол, предварительно попросил всех родственников не мешать их разговору, закрыл дверь. Отец говорил с ним три часа, рассказал про своё трудное послевоенное детство и потом дал ему наказ: