У-гу!

А что он еще мог ответить? Он сидел на раме и с ужасом глядел, как Беатриса лавирует между мчащимися машинами и проскакивает через перекрестки. Было видно, что она опытная велосипедистка, но он все равно боялся.

— Нужны бинты, вата. Какая-нибудь мазь против инфекции, — сказала Беатриса. — У твоей мамы что-нибудь такое есть?

— Конечно. — Мама держала дома столько лекарств, что хватило бы на небольшой медпункт.

— Хорошо. Только надо как-то ей объяснить, зачем они нам.

— Что случилось? Почему ты не взяла бинты у себя дома?

— Потому что не твое дело. — Беатриса стиснула зубы и быстрей завертела педали. У Роя появилось дурное предчувствие, что с ее братом-бегуном случилось что-то неладное.

Миссис Эберхард встретила их у парадного входа.

— Я уже начала волноваться, дорогой. Что, автобус опоздал? Ой — кто это?

— Мам, это Беатриса. Она подбросила меня до дома.

— Рада познакомиться, Беатриса!

Это была не просто вежливость. Мама и правда обрадовалась, что Рой привел домой кого-то из школы, пусть даже девочку с суровым лицом.

— Мы хотим пойти к Беатрисе, доделать одно домашнее задание. Хорошо?

— Так доделывайте здесь! У нас спокойно…

— Это научный эксперимент, мэм, — вмешалась Беатриса. — Будет грязновато.

Рой едва сдержал ухмылку. Беатриса все точно просчитала: миссис Эберхард поддерживала в доме идеальный порядок и при мысли о пробирках, в которых булькают сильнодействующие химикаты, невольно нахмурилась.

— Это не опасно?

— Нет, мы всегда работаем в резиновых перчатках, — утешила ее Беатриса. — И в защитных очках, конечно.

Беатриса оказалась мастером пудрить взрослым мозги. Миссис Эберхард приняла все за чистую монету.

Пока она готовила им что-то перекусить, Рой выскользнул из кухни и помчался в родительскую ванную. Мамина аптечка находилась в шкафчике под умывальником. Рой достал коробку с бинтами, катушку лейкопластыря и огромный тюбик мази с антибиотиком и сунул все это в ранец.

Когда Рой вернулся на кухню, мама болтала с Беатрисой, а между ними стояло блюдо арахисового печенья. Беатриса уплетала печенье за обе щеки. Рой воспринял это как добрый знак. Соблазнившись заманчивым запахом, он потянулся к блюду и ухватил две штучки, но Беатриса уже подскочила.

— Пошли. У нас еще куча дел.

— Я готов, — ответил Рой.

— Ой, подожди — знаешь, что мы забыли?

Рой непонимающе пожал плечами.

— Что?

— Говяжий фарш.

— А?

— Ты что, забыл? Для научного эксперимента.

— Ах да, конечно, — подыграл ей Рой.

— У меня в холодильнике лежит кило фарша, — сказала мама. — Вам сколько?

Рой вопросительно взглянул на Беатрису.

— Килограмма точно хватит, — невинно улыбнулась Беатриса. — Спасибо, миссис Эберхард.

Мама поспешила к холодильнику и вытащила пакет с фаршем.

— А что, собственно, вы собираетесь изучать? — спросила она.

Прежде чем Рой успел что-то придумать, Беатриса ответила:

— Процессы разложения и гниения.

Миссис Эберхард сморщила нос, как от дурного запаха.

— Ну, бегите, — сказала она, — пока фарш не испортился раньше времени.

Беатриса Липс жила вместе с отцом, бывшим баскетболистом, а ныне обладателем пивного живота и больных коленей. Леон Липс по кличке Верзила, один из лучших распасовщиков команды «Кливленд Кавальере», а потом «Майами Хит», уже двенадцать лет как ушел из профессионального спорта, но все еще не решил, чем занять остаток жизни. А учитывая его стойкое отвращение к любой работе, не было гарантий, что он решит что-то в обозримом будущем.

Мать Беатрисы была женщиной терпеливой, но в конце концов она развелась с Леоном и занялась дрессировкой какаду в зооаквапарке «Джунгли попугаев» в Майами. Беатриса решила остаться с отцом: она терпеть не могла попугаев, а кроме того, сомневалась, что Леон Липс сможет прожить самостоятельно. Он уже и так почти прирос к креслу перед телевизором.

Но не прошло и двух лет, как Леон, всем на удивление, снова женился. С будущей женой он познакомился на большом профессионально-любительском турнире по гольфу: она была одной из тех официанток в купальниках, что разъезжают по гольф-полю на электромобильчиках и подвозят игрокам пиво и закуски. До самого дня свадьбы Беатриса даже не знала, как зовут ее будущую мачеху. И тогда же, на свадьбе, выяснилось, что у Беатрисы теперь есть сводный брат.

Лонна появилась в церкви, волоча за собой худого загорелого мальчишку с белыми от солнца волосами.

Было видно, что ему не по себе в пиджаке и галстуке, а со свадебного торжества он вообще сбежал. Как только Леон надел Лонне на палец обручальное кольцо, мальчик скинул свои начищенные черные туфли и умчался прочь. А вскоре такие побеги стали обычным делом для семейства Липс.