У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

Более того, положение в Ахтиарской бухте продолжало обостряться. 7 июля турки, высадившиеся на берег, убили русского казака. А.В. Суворов дважды требовал от Гаджи Мегмет-аги выдать убийц, но турки каждый раз уходили от прямого ответа, продолжая отстаиваться в бухте.

Тем временем А.И. фон Круз, получивший письмо А.В. Суворова, собрал 19 июня консилиум с командирами трех фрегатов и поляки, составлявших его эскадру. Совет рассмотрел обращение Суворова и постановил, оставив на стратегическом посту у Керченского пролива А.П. Муромцова, с надежными судами идти к Балаклаве, где и ожидать дальнейших указаний генерал-поручика. Об этом А.И. фон Круз сообщил как Ф.А. Клокачеву, так и А.В. Суворову, добавив, что в эскадру войдут 4 фрегата и 2 поляки.

Но уже на следующий день ситуация резко поменялась. Сначала, еще ночью, прибыло новое письмо А.В. Суворова о выходе турецких судов из Ахтиарской бухты. Но одновременно поступил секретный рапорт А.П. Муромцова о появлении турецкой эскадры в Суджук-Кале.

А.И. фон Круз вновь собрал совет, который теперь решил отказаться от похода к Балаклаве, вместо этого направив к устью Кубани И.А. Михнева с фрегатом «Седьмой» и ботом «Карабут», в поддержку уже бывшей там шхуны «Измаил».

Здесь стоит сделать небольшое отступление и охарактеризовать действия флотилии до этого момента. В связи со скудностью источников вновь обратимся к «Запискам…» В. Тизделя, который пишет следующее; «19-го марта мы вышли в крейсерство под командою капитана Михнева. В исходе апреля мне было сказано находиться на станции, у устья Кубани. Тогда я имел несчастье стать на неизвестную банку, находящуюся в расстоянии 7¹/₂ миль на SSO от устья. Но это кончилось благополучно, хотя и не без труда, потому что мне нужно было вылить всю воду и выгрузить большую часть тяжестей; а последнее я должен был исполнить своими шлюпками, так как посторонней помощи мне не откуда было иметь. Снявшись с мели, я вошел в устье налиться водою и вышел опять в крейсерство, как ни в чем не бывало, а дней через 12-ть я встретил фрегат “№ 5”, пришедший ко мне на смену, и, к своему удовольствию, узнал, что им командует мой друг Егор Тет, переведенный на службу в Черное море. Это обстоятельство ободрило меня, я перестал считать себя одиноким сиротою. Тет сообщил мне, что командиром нашей эскадры назначен бригадир Круз, и что эскадра стоит в проливе против Соленых озер. Поговорив с ним еще некоторое время, я пошел на присоединение к эскадре. В исходе мая вся наша эскадра вышла в крейсерство между мысами Суджук-Кале и Кафа, а иногда спускаясь ниже устьев Кубани и становилась на якорь близ этих мест. Так продолжалось до 2 июня. Тогда мы перешли опять к Соленым озерам, и опять начались наши очередные крейсерства, продолжавшиеся по две и по три неделим. Очередь опять началась с меня; 5-го июня я вышел в море…».^{1521}

Картина получается следующая. Вначале И.А. Михнев занял позицию с эскадрой в Керченском проливе, выслав несколько судов для дозора, в том числе и фрегат «Шестой» под командованием В. Тизделя. Далее эскадру возглавил А.И. фон Круз, с которым она некоторое время крейсировала перед проливом в указанных Тизделем границах. Но затем и Круз вернулся к схеме И.А. Михнева, причем особое внимание вновь было обращено на наиболее опасный район Суджук-Кале — Керченский пролив. В результате сначала туда опять вышел В. Тиздель с фрегатом «Шестой», затем его сменила шхуна «Измаил», и вот теперь ее было решено дополнить указанными выше фрегатом «Седьмой» и ботом «Карабут».

Между тем, Ф.А. Клокачев в ордере Крузу от 28 июня подтвердил, что защита Керченского пролива является важнейшей задачей флотилии. При этом он все же рекомендовал, оставив часть эскадры в проливе, с 4 фрегатами, шхуной и полякой исполнить приказ А.В. Суворова.

В свою очередь Круз, еще не получивший последний ордер, 2 июля рапортовал Ф.А. Клокачеву о предпринятой им концентрации сил для обороны Керченского пролива, о построении которой и говорит представленный им рапорт: «К приумножению судов для защищения пролива фрегат Третий и корабль Корон определил взять к себе, дабы на первый случай приходу турецкого флота мог противиться, а ежели при первом их покушении принять ретираду к Павловской батарее с судами, тогда от Таклы мыса до садов Керченских берег будет непрепятственен десанту Оттоманской Порты.

Впрочем, вверенной В. П. Азовской флотилии с фрегатами Вторым, Пятым, кораблем Модоном, полякой Патмос, шхуной Победослав-Дунайский нахожусь у Таклы мыса; фрегат Седьмой, шхуна Измаил, бот Карабут у устья реки Кубани, фрегат Шестой пред проливом в крейсерстве».^{1522}