У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

Какие можно дать комментарии? Приведенные документы, свидетельствуя о том, что действия Азовской флотилии летом 1782 г. были жестче, чем это показано у В.Ф. Головачева[264] (в частности, использование шхуной «Измаил» артиллерийского огня против Козлова можно считать доказанным фактом), подтверждают (особенно выделенные нами фрагменты) эффективность летней работы флотилии П.А. Косливцева, которая добилась поставленной цели: крымские татары оказались не только отрезанными от Кубани и Турции, лишившись внешней поддержки, но и вместе с турками были серьезно напуганы. Это стало первым тяжелым ударом по восстанию, которое перестало расширяться.

«Новоизобретенный» корабль и вооруженный бот в крейсерстве у крымских берегов

Между тем, последовал и второй удар. Екатерина II, в условиях неясности позиции Османской империи, решила не затягивать с полным подавлением восстания. 3 августа 1782 г. она поручила генерал-аншефу Г.А. Потемкину ввести войска на Крымский полуостров и восстановить власть Шагин-Гирея силой. Самому же Шагин-Гирею «рекомендовалось» немедленно перебраться в Петровскую крепость, откуда прибыть к направляющимся на полуостров войскам, чтобы на их плечах вернуться в качестве восстановленного правителя. В рескрипте, направленном П.П. Веселицкому, в частности, значилось: «Из предшествовавших наших к вам повелений, паче же из собственноручного письма к хану Крымскому Шагин-Гирею, мог уже он достаточно уверен быть, что мы по непременному нашему к нему благоволению и покровительству, непреминули учинить все потребные распоряжения в прекращении замешательства в области его происшедшего и в сохранение его при владении вверенными ему народами. Когда мы ныне усматриваем, что никакие увещания и никакие кроткие способы не подействовали на обращение возмутившейся части татар к должному повиновению законному их владетелю от Нас и Е. В. султана признанному и что сии возмутители мятеж и дерзость свою до того распространили, что выбрали над собою ханом приставшего к их толпе брата ныне владеющего хана, Багадыр-Гирея-султана, то мы решилися прибегнуть к крайнему для них средству и именно военными нашими силами стараться усмирить бунт сей и не повинующихся истинному их государю привести в достодолжное послушание. Вследствие чего, повелели мы нашему генералу Новороссийскому, Азовскому, Астраханскому и Саратовскому генерал-губернатору князю Потемкину, которому от нас главная команда над сухопутными и морскими нашими силами в том крае поручена, весть войска наши в Крым для исполнения сего намерения. Сообщая хану Шагин-Гирею о сем новом опыте нашей императорской к нему милости и попечении о сохранении его, вручите ему присланное при сем письмо наше, в котором придаем мы ему на сущем нашем к нему доброхотстве основанный совет наш, чтобы его светлость с находящимися при нем членами правительства татарского, поспешил переехать в Петровскую крепость, откуда приказано будет войскам нашим паки его ввести в Крым, охранять его и в утверждении спокойного его обладания пособствовать. А дабы к таковому переезду все потребное распоряжение учинено было, наш генерал князь Потемкин не оставит предписать генерал-майору Филисову и прочим до кого сие касается. Само собою разумеется, что и вы, как уполномоченная от нас при сем владетеле особа, должны с ним же следовать».^{1575}

В результате в сентябре 1782 г. Т.Г. Козлянинов на четырех судах флотилии, включая флагманский корабль «Хотин», переправил Шагин-Гирея и 150 человек его свиты из Керчи в Петровскую крепость, передохнув в которой хан и убыл к корпусу А.Б. де'Бальмена. Сам же Т.Г. Козлянинов получил от П.П. Веселицкого еще более жесткие полномочия, в том числе, и против турецких судов, у которых, в случае отказа добровольно покинуть прибрежные воды Крыма, моряки флотилии могли теперь, руками находившихся на их судах чиновников Шагин-Гирея, отрезать якоря. В частности, в письме П.П. Веселицкого значилось: «…Если-ж бы, паче чаяния, тех турецких судов рейзы, по самым долгим и ласковым переговорам, не удалились от берегов Крымских, а и паче грубостью посответствуют, в сем крайнем случае и что заключать непременно надобно, яко они для того приостановятся, дабы из мятежников при тесном случае захватя, увозить, посредством ханских чиновников на судах наших вольность своего государя и свою защищающих, избегая драки и убийств, отрезать у них якоря, пусть куда хотят, туда и лавруют…».