У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

Операции же против Кольберга оказались более напряженными. В 1760 г. эскадра З.Д. Мишукова своим огнем сумела подавить береговые батареи и высадить десант, но подошедшие к крепости прусские подкрепления заставили русских десантников, бросив артиллерию и припасы, погрузиться обратно на корабли. После чего Мишуков вернулся в Кронштадт и был отстранен от командования Кронштадтской эскадрой. Конференция признала адмирала виновным в задержке высадки десанта в два первых дня и в том, что он более полагался на бомбардировки. И.И. Шувалов так оценивал действия Мишукова в письме М.И. Воронцову: «Поступок, делающий стыд нашему оружию. Впрямь думают, что мы умеем города жечь, а не брать».^{1750}

В 1761 г. русский флот (теперь под командованием А.И. Полянского) вновь появился под Кольбергом. На этот раз его действия оказались более успешными. В частности, как отмечал в своей работе Н.М. Коробков, при проведении Кольбергской операции 1761 г. «без помощи флота невозможно было бы ни своевременно сосредоточить под Кольбергом необходимые силы, ни доставить осадную артиллерию, ни наладить продовольственное снабжение». Кроме того, «на первом этапе осады флот сыграл громадную роль в изоляции Кольберга от Штеттина, пресек возможность доставки в Кольбергскую гавань продовольственных припасов и, наконец, оказал большую помощь в активных операциях против крепости». Именно флот «обеспечил возможность занятия Кольбергского побережья и нанес тяжелый урон противнику своей бомбардировкой…».^{1751} Кстати, корабли эскадры Полянского в 1761 г. впервые получили и применили как предмет вооружения единороги, которые существенно повысили их огневую мощь. Не менее важно и то, что в операции против Кольберга в 1761 г. удалось организовать тесное взаимодействие блокирующих его русской армии П.А. Румянцева и флота А.И. Полянского.

Следует также отметить и первые крупномасштабные крейсерства кораблей российского флота на Балтийском море в 1757 и 1759 гг., имевшие целью блокаду прусских берегов. В первом случае в кампании 1757 г. крейсерство попеременно осуществляли сначала Ревельская эскадра в районе Мемель — Кенигсберг, затем часть сил Кронштадтской эскадры в районе Данцига, наконец, снова Ревельская эскадра, также в районе Данцига. Во втором — крейсерство вела уже одна Ревельская эскадра, правда, теперь совместно со шведскими судами и в районе побережья Померании, а также в Балтийском море между Кольбергом и Карлскруной, с целью защиты морских сообщений от нападений прусских каперов, а также на случай прорыва английского флота (последнее, скорее всего, было лишь формальной задачей, поскольку Ревельская эскадра имела только 5 линейных кораблей и 3 фрегата).

В ответ же на активизацию действий прусских каперов, Россия в 1759 г. объявила полную блокаду прусских берегов: вход в прусские гавани был запрещен для всех судов, а прусские суда стали рассматриваться как призы. Осуществляя крейсерство, русские моряки получили опыт действий как в составе эскадры или отряда кораблей, так и одиночными судами.

А вот насколько эффективной была организация прикрытия датских проливов от английского флота, сказать сложно: ход войны не позволил проверить это на практике. Правда, выполняя в 1758 г. задачу по закрытию проливов, русская эскадра З.Д. Мишукова, совместно со шведами, имела только 23 линейных корабля — 17 русских (в том числе один госпитальный) и 6 шведских. Да и появилась она перед датскими проливами достаточно поздно — лишь в начале июля!