У ИСТОКОВ ДЕСПОТИЗМА

Повлияло монгольское нашествие и на состав дружинников. "Во многих селах, запрятанных в непроходимых лесах, — пишет В. Б. Кобрин в книге "Власть и собственность в средневековой России", — вражеская конница могла и не побывать. Да и свои основные удары Батый, естественно, обрушивал на города: там было что грабить. И обороняли их горожане вместе с дружинниками… Они и гибли первыми. Очевидно, в ходе нашествия была физически истреблена основная масса феодалов–землевладельцев".

В этой связи обращает на себя внимание эссе Л. Н. Гумилева, опубликованное в журнале "Нева", в номерах 3 и 4 за 1988 год. Гумилев выступает здесь как Автор и беседует с условными Историком России, Научным сотрудником, Палеотопонимистом. Завязывается многослойный диалог, из которого между прочим выясняется, что главную опасность для Руси представляли не монголы, а Запад и потому союз Александра Невского с Ордой был жизненно необходим. В доказательство того, что русские люди не страдали от ордынского ига, Гумилев приводит летописный текст, в котором хан Джанибек назван "добрым" царем. Но более всего удивляет утверждение Гумилева, что "немногочисленные (!) воины–монголы Батыя только прошли (!) через Русь и вернулись в степь". И представьте, ни слова — как "прошли". Приводимые автором слова летописи — "сей царь Чянибек Азбякович добр зело к Христианьству" — нужно оценивать в контексте эпохи. Летописец похвалил царя за умеренность: не слишком жесток был. Так, в начале сороковых годов XIV века он отпустил на Русь митрополита Феогноста, которого держал "в тесноте" (то есть заключении) за то, что тот не давал в Орду "полетныа (ежегодной. — А. Ю.) дани". Отпустил Феогноста за 600 рублей. Добрый царь: мог ведь за такое и убить митрополита!

Наконец, о том, как "прошли" монголы по Руси. По подсчетам археологов, из семидесяти четырех русских городов XII-XIII веков, известных по раскопкам, сорок девять были разорены Батыем. Причем четырнадцать городов вовсе не поднялись из пепла и еще пятнадцать постепенно превратились в села.

В выборе политического пути развития Руси колоссальную роль сыграла гибель именно господствующего класса. Конечно, невозможно точно определить количество дружинников, убитых в 1237-1238 годах. Тут приходится опираться на косвенные данные. Процент потерь дружинников едва ли был меньше доли погибших среди князей. По моим подсчетам, в Рязанской земле погибло девять князей из двенадцати. Из трех ростовских князей — двое. Из тех девяти суздальских князей, что были к этому времени взрослыми и находились в своих землях, были убиты пятеро.

Об уничтожении основного состава господствующего класса северо–востока свидетельствует и наступивший в результате нашествия социальный регресс. Интересно наблюдение В. Б. Кобрина по родословным книгам XVI века, в которых зафиксирован состав московского боярства: "Все те роды, у которых указаны предки, жившие до нашествия Батыя, либо княжеские, либо пришлые. Боярство Московской земли и даже (за редкими исключениями) Северо–Восточной Руси до второй половины XIII века из этих книг неизвестно". Значит, после ордынского нашествия на северо–востоке было расчищено место для расцвета новой знати, формировавшейся уже на почве побеждавших отношений подданства.

Новая знать возникала в княжеском дворе. Дворяне становятся феодальными собственниками, получая от князя земельные пожалования. Эти дворяне XIII века — мелкие слуги князя. По наблюдению А. А. Зимина, термин "дворяне" перестает употребляться с конца XV века и вновь появляется в тридцатых годах XVI столетия. Но теперь "дворяне" — уже не рядовые феодалы, а верхушка служилых людей — аристократов, из их числа выходили видные военачальники и администраторы. Между дворянами XIII и XVI веков есть, однако, и общее: те и другие — люди двора, они не свободны уже по названию. Стоит обратить внимание на этимологию. Бароны, сеньоры, джентри, паны — во всех этих названиях не видно признаков службы или подчинения кому бы то ни было. Барон — "воинственный человек", сеньор — старший, джентри — благородные, пан — господин…