У истоков культуры святости

Кто одолел ярость, тот одолел бесов, но кто стал рабом этой ярости, тот чужд монашеской жизни и непричастен путям Спасителя[853], поскольку Господь, как говорится, «научит кроткия путем Своим» (Пс. 24, 9). И потому ум отшельников становится трудноуловимым [для бесов], что он убегает на [широкую] равнину кротости. Ибо ни< одна из добродетелей не является столь страшной для бесов, как кротость[854]. Именно ее стяжал тот великий Моисей, который назван кротким «паче всех человек» (Чис. 12, 3); и святой Давид назвал ее достойной памяти Божией, сказав: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его» (Пс. 131, 1); наконец, и Сам Спаситель повелел нам быть подражателями кротости Его: «Научитесь от Мене: ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 28)[855]. Однако, если кто–нибудь, воздерживаясь от яств и напитков, раздражает лукавыми помыслами яростное начало [своей души], то он подобен плывущему в открытом море кораблю, кормчим которого является бес. Поэтому необходимо внимательно следить, насколько возможно, за этим нашим псом[856] и обучать его тому, чтобы он уничтожал только волков, а овец не трогал, проявляя «всякую кротость ко веем человекам» (Тит. 3, 2).

14. О помысле тщеславия

Из помыслов только один помысел тщеславия многовещественен[857]; он охватывает почти всю вселенную и открывает врата всем бесам, словно лукавый предатель некоего града. Особенно смиряет он ум отшельника, наполняя его многими словами и вещами, и разрушает его молитвы, которыми отшельник старается исцелить все язвы своей души. Этот помысел взращивают все вместе уже побежденные бесы[858]; и, с другой стороны, благодаря ему входят в души [людей] все [прочие] бесы — и тогда они действительно делают «последнее хуже первого» (Мф. 12, 45). От этого помысла рождается помысел гордыни[859], низринувший с небес на землю «печать уподобления и венец доброты» (Иез. 28, 12)[860]. «Но отскочи, не замедли на месте» (Притч. 9, 18)[861],

чтобы не предать «иным живота» нашего и «жития» нашего «немилостивым» (Притч. 5, 9)[862]. Этого беса изгоняет усиленная молитва и добровольный отказ от того, чтобы > что–либо делать или говорить для [стяжания] проклятой славы.

15. Начало бесстрастия и тщеславие

Когда ум отшельников достигает некоторого бесстрастия[863], то сразу же он приобретает коня тщеславия и скачет [на нем] по городам, упиваясь неумеренной похвалой [тщетной] славы. Тогда, по Домостроительству [Божиему], его встречает дух блуда и запирает в один из хлевов[864]. Так он научает ум не оставлять свой одр до полного выздоровления[865] и не уподобляться тем беспутным больным, которые, еще нося остатки недуга в себе, пускаются в путешествия, позволяют себе несвоевременно посещать бани, а поэтому опять впадают в прежние болезни. А поэтому лучше будем, сидя [в келлиях своих], внимать самим себе[866], чтобы, преуспевая в добродетели, сделаться нам трудноподвижными к пороку, а обновляясь в ведении, воспринять множество разнообразных созерцаний[867] и, наконец, вознесшись горе в молитве, узрить нам яснейшим образом свет Спасителя[868].

16. О злоумышлениях бесов