У истоков Руси: меж варягом и греком

У сицилийского араба аль-Идриси в географическом трактате XII века находим такое описание Тмутаракани: «Матраха (Таматарха, Тмутаракань) – очень древний город. Имя его основателя неизвестно. Он окружен возделанными полями и виноградниками… Этот город – очень населенный и цветущий. Здесь есть эмпорий и ярмарка, куда приходят со всех окружающих земель и даже из отдаленных краев. Шесть больших рек сливают свои воды в реку русию. Истоки их идут из гор Кокая, которые простираются до Моря Мрака, до пределов обитаемой земли. Эти горы идут до области Гога и Магога. Они недоступны по причине холода и постоянного снега. Долины (этих рек) обитаемы народом, называемым Нивария, который владеет шестью крепостями, настолько хорошо укрепленными, что (жители Ниварии) во время своих отступлений знают, что они становятся недоступны (врагу). Они необычайно воинственны и привыкли никогда не расставаться со своим оружием».

В отношении «народа Нивария» Б. Рыбаков делает интересное предположение: «Народ “Нивария” (Сивария) – почти несомненно племя “Севера” русской летописи (от себя добавлю, что они же «северии» у Константина Багрянородного. – в. Е.), по имени которого и Донец получил имя Северского… Мы должны учесть особенности арабской графики, различающей звуки “н” и “с” (th) только по количеству диакритических точек». Действительно, звуки (н) и (θ) передаются соответственно арабскими буквами ﻧ и ﺜ . Так что небольшая путаница с одной единственной буквой действительно могла превратить летописных северян в «народ Нивария». Но тогда северяне были на самом деле (θ)еверянами и могли превратиться в древнерусском языке не только в северян, но и в… тиверцев – загадочное причерноморское племя наших летописей, известное в качестве хороших переводчиков при общении с византийскими греками!

Вероятно, после гибели Боспорского царства черно-морско-азовская русь могла бы перехватить у греков внутриконтинентальную торговлю, но перехватывать стало нечего. Гуннская метла вместе с Боспорским царством смела и государства Северного Кавказа, и «державу Германариха». Тем не менее, дромитская русь приспособилась к изменившимся условиям и стала экспортировать из Причерноморья сначала в Византию, а потом в Хазарию и Персию рабов – единственный «продукт» причерноморских степей, который она сама производила на месте.

В то же время, дромитская русь как ветвь готов-грейтун-гов могла иметь особый интерес к Среднему Поднепровью, бывшей Руси Первой. Поэтому мне представляется вполне вероятным ее активное участие в создании Руси Второй, Киевской. Именно под таким углом зрения полезно было бы пересмотреть «Повесть» и другие русские летописи, но предварительно очистив их от позднейших наслоений, где под варягами однозначно понимаются скандинавы, а путь «из варяг в греки» начинается в Балтийском море. Тогда и легенда о призвании варягов может обрести совсем иной смысл, и путешествие ап. Андрея будет выглядеть не как эпизод и чудачество блаженного, надумавшего попариться в баньке за тысячи километров от дома, а вполне логичной и типичной миссией крестителя к еще не обращенным ближним родственникам из бывшей Руси Первой, а, может быть, заодно и несколько более дальним, в географическом и генеалогическом смыслах, – чуди.

В этом же контексте интересно было бы пересмотреть пассаж «Повести» о «славянах, прозвавшихся русью». Если этноним «русь» действительно произошел, как считал Куник, от готского hrōþ, что на древнегерманском означало «славный», то и этноним славяне вполне может оказаться простой «калькой» этого готского hrōþ (или hröþ?):