Читаем У истоков Руси: меж варягом и греком полностью

«Повесть» – творение коллективное. Своеобразный творческий коллектив, в котором ни один соавтор не был знаком с другими, включал несколько византийских и болгарских писателей, Нестора и Сильвестра, а также тьму переписчиков, четыреста лет копировавших друг у друга страницы «Повести». При этом каждый из них допускал ошибки и описки, а многие норовили улучшить текст, сделать его либо более понятным современникам, либо более лояльным к тогдашним властителям. Так в тексте появлялись вставки и комментарии, которые, однако, никак не выделялись и не помечались. Вот пара типичных примеров из самого начала «Повести», уже встречавшихся нам ранее в «Размышлениях».

Пример 1. В легенде о призвании варягов оригинального текста «Повести» эти самые варяги, включая варягов русь, появляются и действуют как нечто само собой разумеющееся. Но уже с XI века Русь не знает варягов, и для ничего о них не ведающего читателя XIV века «заботливый» переписчик вводит комментарий – дедуктивное определение варягов-руси на базе индуктивного определения (в форме перечня) варягов вообще: «те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти». Не знаю, полегчало ли читателю XIV века, а вот некоторые читатели XX века, доморощенные шерлоки холмсы, ухватившись за эту в общем-то бессмысленную вставку, начинают «высчитывать», кто же такие варяги русь и где их географическое место среди прочих варягов. И ответы получают самые разнообразные. Смешно, кабы не грустно.

Пример 2. Древний оригинал «Повести» зачем-то дает большой и подробный перечень стран и народов, островов и полуостровов, рек и морей, якобы полученных в наследство Иафетом (при чтении «Размышлений» мы его пропустили). Вот какова «Иафетова часть» мира в «Повести»: «Иафету же достались северные страны и западные: Mидия, албания, армения Малая и великая, Kaппaдoкия, Пaфлaгoния, Гaлaтия, Колхида, Босфор, Meoты, Дepeвия, Capмaтия, жители тавриды, Cкифия, Фракия, Македония, Далматия, Малосия, Фессалия, Локрида, Пеления, которая называется также Пелопоннес, аркадия, Эпир, Иллирия, славяне, Лихнития, адриакия, адриатическое море. Достались и острова: Британия, Сицилия, Эвбея, родос, Хиос, Лесбос, Китира, Закинф, Кефаллиния, Итака, Керкира, часть азии, называемая Иония, и река тигр, текущая между Мидией и вавилоном; до Понтийского моря на север: Дунай, Днепр, Кавкасинские горы, то есть венгерские, а оттуда до Днепра, и прочие реки: Десна, Припять, Двина, волхов, волга, которая течет на восток в часть Симову».

Завершает длинный список уже знакомый нам первый перечень народов Иафетовой части: «в Иафетовой же части сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История