У истоков Руси: меж варягом и греком

Теперь о верованиях русов: «И как только приезжают их корабли… каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид[87], пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг нее (куска дерева) маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю. Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом он говорит ему: “О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур”, пока не сообщит всего, что он привез с собою из своих товаров – “и я пришел к тебе с этим даром”; – потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой, – “и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу”. Потом он уходит. И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: “Это жены нашего господина и дочери его и сыновья его”. И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними. Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. тогда он говорит: “Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его”. И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые находятся вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: “Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар”».

На первый взгляд картина напоминает зарисовку из «Повести временных лет» об идолах, установленных Владимиром в Киеве. Однако похожесть лишь внешняя. Здесь речь скорее не о политеистическом пантеоне, а о простейшем культе предков, о семейных богах. Аналогии такому древнейшему языческому культу следует искать не столько в «Повести», сколько в Ветхом завете. Можно поискать и в Скандинавии, но зачем ходить так далеко, если схожие верования были повсеместно?

В последней цитате достоин отдельного внимания перечень товаров, которые привозят русы в Булгар. Это девушки, то есть рабыни, соболя и шкуры (меха?). Непонятно с овцами и рогатым скотом, объект ли это продажи или покупки в торговле. Знать бы еще, откуда брались невольники и невольницы, но в целом, пожалуй, товары на продажу у русов северного происхождения. Все-таки скандинавы?