У каждого парня есть сердце

одним глотком. Затем сел – совершенно намочив дяде Маттео его белый диван – и обхватил

голову руками.

- О, - внезапно сказал Марк, как будто понял, что происходит. – Там была?.. – Кэл кивнул, не

поднимая головы. Так что Марк продолжил: - Ладно. Не переживай. Я схожу. – И схватил

плохонький фонарик, который мы нашли в буфете дяди Маттео.

Конечно же, после подобного диалога я не могла отпустить Марка просто так. В смысле, мне было

просто необходимо увидеть то, что так выбило из колеи Моделефила.

И это оказалась всего лишь маленькая змейка! Крохотная, она свернулась на донышке щитка,

который какой-то умник прикрутил к спине Девы Марии. Марк объяснил, что Кэл жутко боится

змей всю свою жизнь.

Пожалуй, это даже немного мило. Ну, я о том, что у него на самом деле есть слабость. Я хочу

сказать, я почти смогла простить его за разговоры о фенилэтиламине.

Почти.

Только вот я промокла с ног до головы, и один из моих шлепков от Стива Мэддэна застрял в грязи

по дороге, слетев с ноги, и мне пришлось рыскать там руками, пока Марк ржал надо мной, как

конь, и теперь мы не сможем приготовить ничего горячего, если только не делать это при свечах

(хотя Кэл, оправившись от шока, в который его ввергла увиденная змея, сейчас на террассе или

как там ее, пытается разжечь огонь в каменном мангале – он утверждает, что можно приготовить

рыбу, которую оставила нам фрау Шумахер, на гриле. Как будто, если каким-то образом у него все

получится, это заставит нас позабыть о том, как он испугался малюсенькой змейки. Так вот, этого

не случится, мистер Мне-дали-миллион-баксов-предоплаты-за-мою-толстенную-скучную книжку-

но-я-боюсь-змей).

И я скучаю по Пижону – даже по тому, как он будил меня в четыре утра, чтобы спеть серенаду при

луне.

И я не могу перестать думать о том, как пропустила целую неделю «Скорой помощи», потому что

была слишком занята упаковкой вещей, чтобы приехать сюда, и как, на самом деле, жалко, что

Холли попросила именно меня, а не своего брата Даррина быть свидетельницей на свадьбе.

Уверена, что уж ДАРРИН не сидел бы в комнате, пытаясь высушить волосы влажным полотенцем

(да что такое с этими крошечными итальянскими полотенцами? Они размером с горячую

салфетку, которые выдавали в самолете по пути сюда – не мне, конечно, а в первом классе. Я

увидела их чисто случайно, потому что очередь в туалет в эконом-классе была слишком длинной,

так что я проскользнула к кабинкам в голове самолета, чтобы попользоваться их удобствами).

Нет, в такое время Даррин – и его парень Бобби – скорее всего раздумывали бы, что прикупить

Холли и Марку. Ну, вы понимаете, в качестве подарка на свадьбу. Например, египетские

шелковые простыни или раскрашенную вручную гравюру Одюбона[4], или гриль Джорджа

Формана[5], или что-то подобное со смыслом.

А не глупый дневник путешествий, который, знаете ли, я теперь даже не могу подарить Холли и

Марку, потому что слишком часто упоминаю Член До Колен, якобы наличествующий у шафера….

Холли только что постучала и сообщила, что Кэл разжег огонь, и они с Марком собираются делать

рыбу на гриле, и как это чудесно, и что я должна спуститься и, кстати, теперь, когда я знаю, что у

Кэла фобия на змей, не нравится ли он мне чуть больше?

Как раз в духе Холли в такое время, когда свадьба, которую она планировала целый год, наконец-

то свершится через несколько дней, гадать, вдруг Кэл – именно тот самый, мой Единственный.

Я прямо вижу, как она надеется, что мы с Кэлом влюбимся друг в друга, поженимся, купим дом по

соседству с тем, который, знаете ли, они с Марком собираются купить когда-нибудь в Уэстчестере

(также известном как «Адова пасть»[6]), устроим наших деток в одну школу и будем собираться на

барбекю субботними вечерами, сидеть, попивая «Амстел Светлое», и обрызгивать наше

потомство репеллентами, чтобы они не подцепили энцефалит.

Ага. Даже не мечтай, Холл. Шафер не ВЕРИТ в любовь. Но не волнуйся, я уверена, что его тост на

свадьбе будет ОЧЕНЬ сердечным… Ой, нет, не будет. Потому что у него НЕТ сердца.

Так что я, промокшая и замерзшая, сижу в своей комнате, обернув голову крошечным

полотенцем, в попытках стереть грязь со своих шлепок от Стива Мэддэна, гадая, что со мной не

так. Мне же должно быть весело. Ведь это моя первая заграничная поездка, в конце концов. И у

меня не было приличного отпуска уже много месяцев, возможно, даже лет. Я просто провожу все

дни напролет в четырех стенах крошечной однокомнатной квартирки, рисуя глупых котов.

И я понимаю, что, несмотря на слова таможенника, Марке все же должен быть чудесным местом,

пусть даже с тех пор, как мы приехали, идет проливной дождь, и капли издают такие странные

глухие звуки, ударяясь о коричнево-красную черепицу на крыше над моим окном, но я Богом

клянусь, если нам с Кэлом Лэнгдоном придется из-за погоды остаться в этом доме на неделю,

только один из нас выйдет отсюда живым, и это буду я, потому что теперь мне известна его

слабость.

Но Боже ж ты мой! Почему тут кругом грязь, и по воскресеньям все закрыто, а свет вырубается,

когда включаешь плиту, да еще никто не говорит по-английски? К тому же, что за дела с этой их