У каждого свое проклятие

Ирина с Андреем окончательно удостоверились в том, что Ниночка до конца жизни останется глухой, и некоторое время пребывали в состоянии жесточайшей депрессии. Потом жизнь как-то вошла в свою колею. К глухоте дочери супруги Капитоновы постепенно привыкли и приспособились. Сначала Ниночка посещала специальный детский сад, где все дети были такими же, как она, потом спецшколу, поэтому долгое время не ощущала своей ущербности. Ирина с Андреем приобрели друзей, дети которых имели такую же патологию. Они вместе ездили за город, отмечали праздники и дни рождения. У них был свой, довольно узкий, но пока еще очень уютный мирок. Капитоновы, сами того не замечая, постепенно отгораживались от остального мира, где живут слышащие и, соответственно, говорящие дети. Их обоих раздражали громко и резво болтающие малыши. Именно они казались им ущербными, а вовсе не тихая улыбчивая Ниночка.

Когда Нине исполнилось семнадцать, для нее все резко изменилось. Конечно, она уже давно поняла, что отличается от основной массы людей вокруг, но поначалу это не доставляло ей никаких неудобств. Мама и папа всегда были рядом и начеку, в школе с ней занимались замечательные педагоги, а друзья ничем не отличались от нее самой. Теперь пришла пора входить в мир многомиллионного мегаполиса, который жесточайшим образом отторгал не таких, как все. Это был мир слышащих и говорящих. На Нину и ее друзей, общающихся жестами, смотрели как на обезьян в зоопарке. Девушка все время натыкалась на чей-нибудь любопытный и чаще всего брезгливый взгляд. Однажды с пристрастием сравнив движения губ и выражения лиц говорящих людей с мимическими ужимками своих друзей, Нина пришла в настоящий ужас и даже оправдала зевак, провожающих их взглядами. Ее друзья, и она в их числе, настоящие обезьяны-бабуины.

Вернувшись домой после этого сравнительного анализа, девушка первым делом бросилась к зеркалу. Вот же она, Нина! Высокая и тоненькая. На ней отлично смотрятся самые узкие джинсы. У нее чудесные волнистые волосы, темные и блестящие. Их можно носить распущенными, а можно заворачивать в любые узлы – будет одинаково красиво. А лицо! Конечно, не красавица, но очень даже мила. Она взяла от родителей только самое хорошее. У нее папины, слегка удлиненные глаза и темные густые волосы, мамин хорошенький носик, а губы... А губы у нее, похоже, свои собственные, но тоже очень неплохие. Но чего стоят эти ее губы и глаза, если она все равно обезьяна... Обезьяна! Обезьяна! Не случайно все ребята с их двора каждый раз перестают общаться друг с другом и провожают ее глазами, когда она проходит мимо. Вовсе не на волосы ее смотрят и не на красивую фигуру. Они смотрят и думают: уродина, глухая тетеря... обезьяна...

* * *

– Андрей! Она все-таки влюбилась! – заявила мужу Ирина, когда он однажды пришел домой с работы.

– Неужели Мишка все-таки добился своего? – улыбнулся Андрей. – Давно он клинья к ней подбивал.

– При чем тут Мишка?! – некрасиво взвизгнула Ирина, и Андрей наконец заметил, что она сильно нервничает.

– А в кого же тогда...

– В этого самого... Впрочем, я так и знала! Все девчонки нашего двора виснут на его шее!

– Да кого ты имеешь в виду, Ира?!

– Ну... я же говорю... Этого... Кирилла Макуту...

– Макуту – это что? – решил уточнить Андрей.

– Это у него фамилия такая идиотская – Макута!

– Погоди-погоди... это тот самый Кирилл, который... как их сейчас называют... байкер?

– Байкер? Это что еще за новость – байкер?

– Это уже далеко не новость. Байкеры, Ира, они на мотоциклах, все в коже и металлических заклепках! – со знанием дела сообщил Андрей. – Они еще банданы любят носить, ну, платки такие головные. Чаще черного цвета.

– Вот именно! У него и платок, и металлические шипы на куртке, а на шее, ты не представляешь... прямо собачий ошейник...

Андрей наконец снял куртку, повесил ее во встроенный шкаф и прошел на кухню.

– Ир, так есть хочется, прямо сил нет, – сказал он и сунул руки под струю воды.

– Садись, сейчас супу налью, – кивнула Ирина и вздохнула: «Только это дела нашей Нинуськи не поправит».

– Слушай, Ириш, а с чего ты взяла, что Нина влюбилась в этого байкера?

– Во-первых, я видела из окна, как они пытались разговаривать...

– Кто? – изумился Андрей и отложил горбушку, от которой уже откусил приличную часть.

– Ну как кто?! Ниночка и этот... Макута!

– И как же они разговаривали?

– Сам-то как думаешь?! – разозлилась вдруг Ирина.

– Ир! Ну что ты сердишься! Я дело спрашиваю! Как они разговаривали?! Какие при этом были у них лица?!

– Такие, какие и должны быть! У Нины явно влюбленное, а у этого... байкера – такое сладкое, аж противно! Сразу ведь ясно, что ему глубоко безразлично, понимает она его или нет! То, чего он от нее хочет, можно замечательным образом делать молча.

– Ир... А с чего ты взяла, что он именно этого от Ниночки хочет?

– А чего?

– Ну... может быть, она ему тоже понравилась...