У каждого свой рай

Он оплачивал безропотно учебу Лоранс. Способная и упорная, она коллекционировала дипломы. Всегда лучшая по английскому языку, благодаря неоднократным поездкам в Лондон, она мечтала об Америке. «Я тебя умоляю, – сказала она отцу, – сделай так, чтобы я могла прожить два года в Нью-Йорке».

– Два года? Это долго, – ответил он. – Но ты разузнай все. Подсчитай. Скажешь мне, сколько денег тебе понадобится.

Он поступил достаточно рискованно, взял взаймы необходимую сумму и отдал ее Лоранс.

– Если тем временем со мной что-то случится, ты сможешь осуществить свою мечту.

– Я тебе их верну, папа… Не знаю еще, когда и как, но спасибо.

– Будь любезна с матерью…

– Это мне говоришь ты… Ты?

– Не могу жить с ней, но она мужественная женщина.

– Я не осмеливаюсь ей сказать об Америке.

– Я скажу.

– Вы убьете друг друга…

Он отправился к Иоланде с коробкой засахаренных фруктов. Она его встретила миролюбиво.

– Твоя дочь хочет поехать в Америку. Она переспросила:

– В Америку? Когда?

– К началу учебного года в американском университете. Она уже получила студенческий билет.

– Все это вы состряпали за моей спиной?

Он сказал «да», и она проглотила слезы.

Прошло два года, Лоранс вернулась совершенно другой. Она была стройной, веселой, расцеловала мать с неподдельной любовью.

– Я люблю тебя, мама.

Взволнованная Иоланда смотрела на эту молодую женщину, старше которой была на семнадцать лет. Счастливая, она разглядывала подарки, привезенные ей Лоранс.

Затем, иногда подыскивая французские слова, дочь изложила свои планы на будущее, как если бы матери не существовало. «Я сделаю это, я буду делать то». Она очень мало рассказывала о своей американской жизни. Об Элеоноре и их круге друзей. Лишь несколько слов о тех или иных. «У меня никогда не было связи дольше десяти дней. В нашем кругу пары сходились и расходились без лишних объяснений. Жизнь необыкновенна, когда ее не усложняют принципами. Жизнь превосходна, мама. Но надо осмелиться ее прожить…»

Лоранс не провоцировала ее нарочно. Просто она отказалась от лицемерного языка. Она считала мать взрослой.

– А ты, мама… Расскажи мне о себе.

В тот момент, когда Иоланда собиралась открыть свою душу, Лоранс бросила взгляд на часы. Иоланда отказалась от своего намерения. Дочь торопилась. Иоланда объявила ей, что работает продавщицей у ювелира в их квартале. Лоранс кивнула утвердительно головой, не слушая ее.

– Где ты будешь жить? – спросила Иоланда.

– Мне надо найти платежеспособного приятеля, чтобы разделить расходы по содержанию квартиры.

Иоланде хотелось бы поговорить о швейцарском докторе с Лоранс, в письмах к нему она писала, о чем мечтала в жизни. Она придумала, что у нее роскошная квартира. Доктор Вернер приглашал ее иногда: «Вы приедете? Место свободно». Увы, более года открыток из Берна не было. Женился он в самом деле или забыл ее наконец? Сознательно. Четырнадцать месяцев тому назад Вернер позвонил ей, она только вернулась из ювелирного магазина.

– Это вы, Иоланда? Здравствуйте…

Она была так счастлива услышать его, что начала улыбаться. Голос швейцарца был рядом.

– Я еду в Париж на уик-энд. На этот раз без уверток. Освободитесь от семейного счастья. Хочу с вами встретиться.

– Вы приезжаете в Париж? Из-за меня?

– Нет, не только из-за вас. Я должен присутствовать на конференции, которая состоится в пятницу, во второй половине дня, до 18 часов. Затем я буду свободен… Надеюсь, у вас есть кто-нибудь среди тетушек или племянников, кому вы доверяете и кого вам надо срочно навестить, или скажите просто, что вы хотите переменить обстановку.

– Семейная жизнь не приемлет причуд такого рода, – сказала она.

Она отстаивала свою добродетель, которая была никому не нужна.

– Иоланда, вы не можете отрицать влечение, которое мы испытываем друг к другу. Я приеду на машине и увезу вас. Мы устроимся в приятом месте на берегу моря, не очень далеко от Парижа, и мы поймем наконец – это на уикенд или надолго. Когда испытывают взаимное влечение, надо провести ночь вместе. А затем поговорить.

– Я замужняя женщина…

– Да, да, да, да, – сказал Вернер. – Лицемерный брак Вы цепляетесь за него. Мне бы хотелось ясности. Надо признать правду. Вы хотите меня, да или нет? Если нет, то прощайте.

Иоланда отступила.

– Нет, – сказала она. – Я не хочу быть, как все. Я хочу честной, чистой жизни. Я…

– До свидания, Иоланда.

Сегодня все изменилось. Разрыв Лоранс с мужем ее потряс. Она решила принять деньги, которые ей предложила дочь, потому что могла бы обойтись и без них. Иоланда сумела скопить кругленькую сумму, ювелир, хотя она и не была в штате, платил ей довольно-таки прилично. Мало-помалу она изменилась. Надо было походить на других… Надо было либо пополнить ряды лгунов, нарушающих принципы, клятвопреступников, либо умереть. Она поспешила в спальню и внимательно осмотрела себя в зеркале на дверце шкафа. Может ли она еще собрать по кускам свою жизнь? Она взяла лист бумаги и написала аккуратным почерком.

1. Институт красоты.

Решила покончить с обликом замужней женщины.