У каждого своя война

– Передайте ему от меня нижайший поклон и скажите, что я желаю ему скорейшего выздоровления.

– Обязательно передам. А теперь, с вашего разрешения, я хотел бы перейти к делу, – после моего кивка, он продолжил. – Господин капитан, вы с большой армией вторглись в наши пределы. Какова ваша цель?

Мне не хотелось, чтобы Чезаре Гонзага раньше времени узнал, кто явился за его головой. Узнав, он может сделать правильные выводы и перед тем как удрать, убъет Беатрис. С этого подлеца и негодяя вполне станется сделать подобное. Поэтому я сказал:

– Я не могу сейчас объяснить причину, но позже вы все прекрасно поймете без всяких моих объяснений.

– Это не ответ, Томазо Фоверетти! – зло бросил да Монтоне.

Я не удивился, что меня так назвали, так как под таким именем меня знали при дворе и в армии. Фамилию Фовершэм итальянцы искажали так сильно и каждый на свой лад, что я стал представляться этим именем.

– Это мой ответ. Другого пока нет. Теперь выслушайте мои условия…

Я знал заранее, что представители Николо д`Эсте не пойдут на них, поэтому реакция не оказалась для меня неожиданной.

– Не много ли на себя берешь, сучий выкидыш?! – вызверился на меня Браччо да Монтоне.

– Сколько надо – столько и беру, но если возьму, то вам придется на коленях молить меня, чтобы я вернул обратно взятое мной.

Полководец вскочил на ноги и демонстративно бросил руку на рукоять своего меча. Нет, это была не настоящая ярость, а только ее демонстрация. Он это понимал, я понимал, и все остальные в зале – тоже это понимали и все равно принялись его уговаривать сесть обратно. Когда да Монтоне, свирепо вращая глазами, сел на место, слово взял представитель Венеции.

– Мы раньше с вами не встречались мессир капитан. Меня зовут Джованни Габбо. Я член совета купеческого союза,…впрочем, это неважно. У меня к вам предложение. Я хотел бы нанять часть ваших людей для одного дела. Вам будет хорошо заплачено, но кондотта вступит в силу только в том случае, если вы откажетесь от своих намерений.

– Гм! А я-то думал, почему вы здесь. Теперь мне все ясно. Так мы не договорились?

– Мессир капитан, мы не можем принять эти дикие условия! – даже советника, несмотря на его всегдашнее хладнокровие, разбирала злость. – Я даже начинаю опасаться, все ли хорошо у вас с головой!

– С головой все в порядке. Со временем вы все поймете, господин советник!

– Мы хотим сейчас понять, – поддержал советника венецианец, – потому что потом может быть поздно.

– Я вас понимаю господин Габбо. Расскажи я вам сейчас, может быть мы и пришли бы к какому-нибудь соглашению, но в таком случае моя тайна стала бы известна всем и враги бы от меня ускользнули.

– Будь ты проклят…!

– Погоди, Браччо! – перебил полководца Франсиско Чемаззо. – Фоверетти мы могли бы поговорить наедине?!

– Нет! Жду вашего ответа, господа, завтра утром. Не будет ответа, моя армия двинется вперед, а ты, – я кивнул головой на Браччо, – попробуй меня остановить!

Первыми ушли они, затем следом вышел я. У меня были серьезные сомнения в правильности моих действий. Если рассуждать по справедливости, то две армии столкнутся только из-за моей прихоти. Люди будут умирать на поле боя, только потому, что я не видел другой возможности освободить Беатрис. Правильно ли это? В раздумье я сел на обрубок бревна и предался размышлениям. Неожиданно послышалось негромкое, но веселое тявканье. Огляделся. Неожиданно из-под плетня выкатился пушистый комок. Щенок бежал, смешно переваливаясь на толстых коротких лапках и высунув язык. Увидев меня, становился, плюхнулся на толстый зад и склонил голову на бок, по-собачьи улыбаясь, стал смотреть на меня. Он был настолько забавен в своей веселой беззаботности, что я невольно улыбнулся. Потом он встал на мягкие лапки, как бы раздумывая куда идти: дальше или подойти к человеку? Я похлопал рукой по колену, зовя его к себе. Он подошел ко мне, затем упал на спину, предлагая почесать его розовое брюшко. Некоторое время я с ним возился, затем, пытаясь подтянуть к себе, неловко ухватил щенка за лапку и видно причинил ему боль. Тот не стал скулить, а попытался огрызнуться. Проявил характер. Я невольно усмехнулся: – «Все правильно, парень! Рычать надо, а не скулить! Будет им сражение!».

Я вскочил на ноги и только сделал пару шагов, как раздалось тявканье. Я оглянулся. Щенок подбежал ко мне, стал передними лапками мне на сапог и задрал мордочку. У него был умильно-трогательный вид, что я наклонился и подхватил его с земли. «Уговорил. Назову тебя Талисманом».

Не прошло и двух часов, как мне доложили, что представители Феррары, вместе с сопровождавшим их отрядом, снялись с лагеря. Это было правильно. Подготовка к войне требует время, и Браччо да Монтоне лучше любого воина это знал.