У каждого своя война

– Что тут говорить, сэр. Когда мы добежали, там уже и драться не с кем было. Да и те, кто остались, при виде нас тут же бросились врассыпную. Только что побегать пришлось, гоняясь за этими висельниками. Но это не страшно. Ноги у меня крепкие. Я ведь двенадцать лет служил в егерях у графа Роберта Бомонта. А там уж мне пришлось…

Тут вдруг со двора сквозь привычный шум раздался пронзительный человеческий крик, который тут же заглушил громкий хохот толпы.

– Это что?

Командир лучников неловко ухмыльнулся и замялся с ответом. Вместо него ответил Джеффри:

– Это его парни развлекаются. Я снова посмотрел Сэма:

– Так что там, во дворе? Тот пожал плечами и, наконец, выдавил из себя:

– Сэр, это я разрешил парням… гм… поразвлечься. Когда мы ворвались в замок, то в схватке погибло двое наших парней. Джон из Мамслея и Том из Рингвуда. И Тима, и Элварда, которые пошли с вами – тоже убили. Когда полностью рассвело, я приказал прочесать весь замок заново. Ну и нашли еще трех висельников. Отдал приказ их прикончить, но парни попросили… Давай, говорят, устроим охоту. Ну, я…

– Это как? В наш разговор опять влез Джеффри:

– Те теперь бегают по двору, изображая дичь, а его парни охотятся на них.

Услышь нечто подобное в самом начале своего появления в этом времени, я бы возмутился, если не внешне, то хоть в душе, но теперь я даже получил от этих слов легкое удовлетворение. Жестокость в эти времена была в ходу не только на войне, а уж наемники и солдаты жили и воевали по одному правилу: «война все спишет». За год я уже много чего видел и знал, что в это суровое время человеческая жизнь стоит дешево: воинов разбитой армии или команду захваченного судна убивали, не задумываясь о ценности человеческой жизни. Ценность в эти времена представляло только то, что можно измерить деньгами. Пощады мог ожидать только рыцарь: за него можно было получить выкуп, а потому живой он ценился больше, чем мертвый. Так на что могли рассчитывать люди рыцаря – разбойника, будучи головорезами и душегубами?!

– Гм. Хорошо. И сколько я так валяюсь?

– Скоро полдень, сэр, – сказал Сэм.

«Если предположить, что я схватился с графом где-то в полночь, то уже прошло не менее одиннадцати часов. Так-так».

– Больше погибших нет? Как там молодой Гийом?

Наступила пауза. Неожиданно для меня, вместо Джеффри, ответил командир лучников:

– Сэр, Гийом де Ге был убит, освобождая пленников. И ваш слуга… как его…

– Ляо, – подсказал Джеффри.

– Подожди! Ведь Лю был здесь. Почему он ничего не сказал?

– Господин, вы же знаете они… не мы. Другой веры. Ну и…

– Что с ним случилось? Я смотрел на Джеффри, но ответил мне лучник – ветеран:

– Насколько я мог узнать, то вы обменялись ударами с Живодером. Будучи смертельно раненым, тот все же сумел нанести вам удар палицей. Когда вы упали, к вам подскочили разбойники, чтобы добить. И вот тогда Ляо закрыл вас своим телом, сэр. Так что все удары достались ему, а там и мы подоспели.

После его слов наступила тишина. Я не знал, что сказать, а все остальные чувства были вытеснены собственной болью. Прошла минута или две, как я неожиданно почувствовал, что меня неудержимо клонит в сон. Прикрыл на минуту глаза, а когда открыл снова, за окном вместо яркого солнечного света лежали сумерки. Возле моей кровати сидели двое людей. Лю и Джеффри. Увидев, что я очнулся, оба тут же вскочили на ноги. В глазах Лю стояла тоска. У меня на секунду перехватило дыхание.

– Ляо?

– Мой брат умер, мой господин.

– О, господи! – вырвалось у меня. – Мне так жаль… Искренне сочувствую твоему горю!

– Мой брат сам выбрал свой конец. Смерть в бою – смерть воина. Его жизненный путь был настолько извилист и темен, что он мог вполне закончить свою жизнь в петле или под топором палача, принеся позор нашей семье. Мне больно и одновременно радостно, от того, что его смерть – это смерть достойного человека.

«Умереть, отдав жизнь за другого человека. В мое время это считалось подвигом, а здесь… это человек, просто выполнивший свой долг. Не укладывается в голове! Мы ведь были чужими людьми…».

– Я, как его господин, несу за него ответственность, значит в том, что он погиб, есть и моя доля вины. Все, чем могу помочь – я готов сделать.

– Спасибо вам, господин, от всего сердца. У нас с братом к вам только одна просьба. Разрешите похоронить Ляо по обычаям нашей страны.

– Разрешаю.

– И еще, господин. Помните, вы меня спросили: «Куда мы пойдем дальше?». Теперь я вам могу дать ответ на ваш вопрос. Мы дойдем с вами до Италии, если вы туда поедете, а там наши пути разойдутся. В Генуе мы сядем на корабль и отправимся в Константинополь, а затем вернемся на родину, в Китай. Я вижу в ваших глазах вопрос. Отвечу. Мы устали жить среди чужих людей в чужих странах и если нам суждено умереть, то пусть это лучше произойдет на родине.

На следующее утро, только я успел проснуться, как дверь моей спальни распахнулась, и на пороге появилась группа лучников из пяти человек. Впереди стоял их командир.

– Сэр?

– Заходите, парни. С чем пришли?