У каждого своя война

На его крик прибежало трое солдат. Двое из них пинками заставили подняться избитых крестьян, после чего поволокли их куда-то, а остальные крестьяне с телегами под надзором третьего стражника отправились на разгрузку. Сцена расправы снова напомнила мне о гнилой соломе на крышах крестьянских домов и голодных взглядах детей, затем мысли сами собой съехали на схватку с отрядом восставших крестьян.

«Эти безумные голодные глаза. Брр! Не хотелось бы мне снова пережить нечто подобное. Ох, не хотелось!».

Отойдя от окна, несколько минут разглядывал спальню. Чем заняться? Лечь? С минуту колебался, но потом все же лег на кровать, поверх одеяла. «Засну, так засну».

Разбудил меня слуга, посланный за мной. Он же проводил меня в кабинет хозяина замка, после чего тот целый час показывал свои владения: хвастался то лошадьми, то собаками, пока не наступило время идти к столу. Праздничный ужин был не в пример пышнее обеда.

Мой рассказ пошел, как говориться: «на ура!». Потом были опять вопросы. Причем большая часть их касалось богатств, которые достались мне в качестве добычи. Как оказалось, о сокровищах Живодера в народе ходили разные истории. Среди них, был также слух о его налете на королевский обоз с золотом. «Сундук с золотом, говорите… А я-то гадал…».

Когда эта тема исчерпалась, разговор снова вернулся к «схватке двадцати». Теперь все наперебой сетовали на то, что им не удалось участвовать в ней. Потом снова ели и пили. В пьянке я не участвовал, а только делал вид, что поддерживаю компанию. Еще днем я выдал им сказку о взятом мною обете умеренности в еде и питье, поэтому никто не возмущался тем, что я пренебрегаю компанией. Впрочем, мало пил и граф де Монтиньяк, у которого, я оказался прав, были нелады с желудком. Его умеренность сказалась и на его племяннике, который старался во всем походить на дядюшку.

Когда наступила полночь, я вежливо намекнул на дальнюю дорогу и распрощался с хозяином и его гостями, но на половине дороге понял, что спать не хочу, так как выспался днем, после чего свернул в сторону крепкого деревянного сарая, где расположили моих людей. После недолгого разговора я был готов идти спать, как дверь слегка приоткрылась, и в помещение скользнул Чжан. Его отсутствие и поздний приход меня не насторожил, так как я сам разрешил ему провести тренировку ночью, чтобы не смущать умы здешних людей, но сейчас он не просто вошел, а почти крался. А когда все увидели, как тот тщательно и осторожно закрывает дверь, в бараке наступила мертвая тишина. Не успели негромко прозвучать несколько фраз, как тут же был получен перевод от Лю:

– Господин, мой брат говорит, что в замке затевается что-то нехорошее. Чужие люди. Их много.

Бросил взгляд вокруг себя. Суровые лица и напряженные взгляды, которые сейчас скрестились на мне, в ожидании решения. Мысли замелькали, собираясь и рассыпаясь, как стеклышки в калейдоскопе: «Ловушка? Неужели барон?! Так ничего же… Нет! Ничего не понимаю!».

– Чжан, попробуй узнать, что к чему. Быстро и тихо. Остальным приготовить доспехи и оружие. Джеффри, мой меч у тебя?

– Да, господин. Кольчугу будете сейчас одевать? На секунду задумался, потом сказал:

– Да. Пока мы вооружались, в дверь барака, чуть ли не змеей, проскользнул Чжан:

– Вооруженные крестьяне захватили замок!

У меня внутри все похолодело: это был самый худший вариант событий, который только можно было предположить.

– Запереть дверь. Погасить свечи. Всем затаиться.

Только успел так сказать, как в напряженной тишине мы услышали истошный вопль:

– На нас напали!! Враг…!!

В следующую секунду крик был заглушен ликующим ревом множества глоток. Тишины больше не было. Ее порвал, истоптал и уничтожил многоголосый дикий вой торжества, собравший в себя воедино крики, вопли и проклятия обезумевших, как от радости, так и от дикой злобы крестьян. Для меня их рев звучал так, словно это рвали глотки сотни демонов, вырвавшиеся из ада и теперь добравшиеся до людских душ. Спустя несколько минут рев стал дробиться на отдельные многоголосия, несшиеся теперь с различных сторон. «Восставшие растекаются по замку. О, господи!».

Давно я не испытывал такого чувства беспомощности, как сейчас. Наверно, подобное чувствует зверь, попадая в яму, вырытую охотниками. Мне хотелось что-то делать, лишь бы не ждать. Подобное ожидание и так испытание хуже некуда, а тут еще снаружи стали доноситься предсмертные крики людей, полные ужаса и боли. А еще спустя время дверь нашего барака затряслась под ударами, но уже спустя несколько минут удары прекратились. Было, похоже, что мятежники побежали дальше, привлеченные торжествующими криками своих товарищей, уже добравшихся до подвалов и кладовых. Но то, что на данный момент опасность миновала, ничего не меняло, тревога и напряжение не только не исчезли вместе с ней, но и продолжали стремительно расти, путая мысли и заставляя дрожать руки.