У Каждого, Своя Высота Падения (СИ)

Максим ещё не понимал и не воспринимал всё происходящее в жизни до конца и в целом, но даже те разрозненные куски из его собственной жизни, уже достаточно хорошо изученные и усвоенные им, раскрывали перед ним в определённой степени, довольно понятную для него, мозаичную, жизненную картину. И это понимание давало ему право на некоторые, найденные им, конкретные, и даже достаточно серьёзные житейские выводы.

Он теперь уже с уверенностью мог сказать, что практически вся его жизнь, всё, чем он занимался в ней и что делал, очень и очень мало что значит. Как для него самого, так и для всех тех, кто окружал его в жизни. Он никого и никогда по настоящему не сделал счастливым, и ни одного человека не сделал свободным.

Он и сам, и тогда и сейчас, не был ни свободным, ни счастливым....

Максим так же понимал, что ни при каком, даже его самом огромном желании, ни он, и никто-либо другой, этого тоже сделать не сможет. И не потому, что кто-то нехороший и неспособный изменить всё к лучшему, и поставить всё с головы на ноги, а только лишь потому, что все без исключения люди, жили и продолжают жить в нынешнем, если так можно сказать, очень плохом, сатанинском промежутке времени, который очень затянулся. И это, так называемое плохое время, стало таким не само по себе, а лишь потому, что его таковым, желая того или нет, сделали сами же люди. Не все конечно, а исключительно только те, кто первыми из всех поняли, что даже время может быть плохим или хорошим. Остальные же, ни о чем, не задумываясь и не рассуждая, всё время просто слепо следовали за ними и выполняли их установки и указания. И что его, это самое "время", тоже, пусть искусственно, но можно "делать...". "Нехорошим..." для очень многих и "хорошим" для избранных и очень немногих людей. Максим был среди этих многих, и как раз именно поэтому, данное обстоятельство его поддерживало в жизни, вдохновляло и давало ему силу.

Максим прекрасно осознавал, что он, далеко не одинок в этом огромном мире, и что таких же несчастных, потерянных в жизни горемык, как он, на земле, значительное большинство. Он сейчас, как и многие, или почти все в этой жизни, представлял собой всего лишь на всего, обычную, простую, статистическую единицу, и не более того. Ну, вот был человек, и не стало человека, и о нём быстренько забыли через какое-то короткое время. Забыли навсегда. Как в своё время забыли лесника Каретина. Здесь Максим вспомнил строчки, написанные О. Хайямом:

"Мы уйдём без следа - ни имён, ни примет...

Этот мир простоит ещё тысячи лет...!

Нас, и раньше тут не было, после не будет...

Ни ущерба, ни пользы от этого нет...!"

Максим был с ним согласен и не согласен одновременно.... Омар Хайям был прав, но только на сегодня, на настоящее время. Но для того будущего, о котором думал и мечтал Максим, эти стихи не подходили. Ну, никак...! И здесь с ним, Максим был, категорически не согласен. Будущее у людей должно быть и обязательно будет другим, и стихи тоже будут другими.

Ну, а теперь, сегодня, даже те люди, которые составляли меньшинство, и которые вроде бы всё смогли, всего достигли и добились, и всё имели в этой жизни, не посмеют искренне утверждать, что они по настоящему, по-человечески, были счастливы. Ведь им всегда, только казалось, что на общем фоне человеческого горя, бед, несчастья и всеобщей безысходности, они выглядят более значимей и предпочтительней.

Но это им действительно только казалось и, кажется до сих пор. Они же на самом деле, являются гораздо более несчастными людьми, нежели это самое большинство, поскольку они в первую очередь обманывают самих себя, а только потом остальных. Они сами жили в изначально придуманном и созданном ими, несправедливом, безнравственном для всех без исключения, мире. И для них, в том числе...! От перемены мест слагаемых, сумма, никогда не изменится и не станет другой.... Результат, всегда будет один и тот же. Даже если ты кушал слаще, и спал "мягше..." чем многие другие люди.

Но Максим также понимал, что это ещё, далеко не всё, и что это ещё не конец всему. Он свято и безоговорочно верил в то, что всё ещё может, должно измениться, и непременно измениться. И это сделает, пока, что ещё слепое, но уже стремящееся к свету, к своему прозрению большинство. И что он вместе со многими, такими же, как и он, сейчас вместе с другими, принимает в этом самое непосредственное участие. Всё для него определилось. Он шёл к своей цели. Максим верил в то, что в конце этого пути, он наконец-то сможет увидеть противоположный берег, нередко очень бурной и опасной реки своей жизни, через которую он с огромным трудом, плыл все эти годы!

Максим сейчас вспомнил, как он, двенадцатилетним мальчишкой, первый раз пустился в самостоятельное, но опасное и даже где-то безрассудное плавание, через довольно широкую реку Северский Донец. Отказаться плыть было нельзя. Мальчишеский долг и честь...! Что в этом возрасте может быть выше...!? Максим проспорил, Максим проиграл чуть более старшему по возрасту парнишке. Оба учились в одной школе и частенько вместе проводили время на реке.