У кладезя бездны

Сразу после появления он организовал вполне себе легально существующее агентство «Аграм». Задачи агентства — развитие оружейной промышленности в крае, продвижение ее продукции на мировом рынке. Буквально за два-три года — он сумел закупить самое современное оборудование, из конструкторов, которые до этого делали нелегальное, самодельное оружие отобрать наиболее толковых и организовать производство. Делали легкое стрелковое оружие, боеприпасы к нему, легкие и средние гаубицы, скорострельные пушки всех видов, легкие скоростные катера с германскими и североамериканскими подвесными моторами — даже легкие вооруженные турбовинтовые штурмовики! Варили бронекорпуса для шасси грузовиков, переоборудовали пикапы с внедорожники в машины — рейдеры и штурмовые машины, на базе банковских бронемашин делали легкие броневики. В общем все, что нужно небольшой частной армии, собираемой с какими то целями. Когда была возможность обойти патенты — обходили, когда такой возможности не было — клепали нарушая патентное право. Качество было… конечно же не сравнить с чешским, та почти что немецкое но все же приемлемое. Цены — более чем приемлемые, к тому же — не задают досадных вопросов насчет документов, сертификатов конечного пользователя и прочего барахла. Таким образом, продукция эта находила спрос, а экспорт смертоносной стали из Хорватии вырос до четырехсот миллионов рейхсмарок в год — это только то, что смогли посчитать. А что не смогли?

Сейчас генерал был одинок. В смысле — у него не было постоянной женщины и не было семьи. Были такие вот… нимфы, которых на побережье Средиземного моря действительно очень легко наловить… хоть целое корыто. Яхты, приморские города и модные деревеньки…

Как говорят североамериканцы — релакс.

Вот только в кабинете, где сейчас находились генерал Младенович и примас Хорватии — релаксом как раз и не пахло…

— У меня был ЕГО человек — слово ЕГО примас выделил тоном — только что. Я сразу полетел сюда.

— Он сказал что-то новое?

— Да… — примас Хорватии смотрел в пол — скоро в Ватикане будет новый Папа. Это не было произнесено — но это было понятно и без слов.

— Алиллуйя. Чем же ты недоволен?

— Да тем, что я знаю, что будет дальше. Он — хочет выдернуть меня в Рим. Меня — и еще кого-то. Ему нужны свои люди, нужно большинство на конклаве кардиналов. А я…

Примас тяжело вздохнул

— А я не хочу покидать Аграм. Моя земля — здесь…

Беспокойство примаса Хорватии можно было понять. Его архиепископство не сравнится с постом в Ватикане… некоторые из них предполагают миллионные… да что там — миллиардные доходы. Но это ничто — по сравнению с той опасностью, которая грозит в Ватикане любому непосвященному в местные дела человеку.

Генерал похлопал примаса по плечу.

— Не переживай. Свои есть свои — мы должны держаться друг друга. Верно?

Это было обещанием поддержки — в том числе силовой.

— Когда? — прямо спросил примас

— Все уже готово, я жду сигнала — откровенно ответил генерал — думаю, со дня на день…

Крым 2013 год

— Ракета слева! Ракета!

— Я пустой!

— Крою!

— Справа! Справа!!!

— Ложись!

Вспышка — в который уже раз перед моими глазами. От этого никуда не деться.

Не уйти…

Я открыл глаза. Нейтрально — зеленые, не ярко-зеленые, а такого приглушенного цвета шторы и точно такого же цвета обои. Я их ненавижу…

Будильник. На тумбочке — по нему выверяют время процедур. Наручные часы нельзя, они нарушают ток крови — поэтому приходится пользоваться будильником. До следующих — еще час. Но я говорю сам себе и говорю врачам, что все нормально — но нормального ничего нет. Хорошо, что я снова могу ходить… все-таки могу. Уже второй месяц я делаю прогулки по берегу. Сейчас — больше трех километров, ежедневно.

Палку я решил не брать. Без палки — больно, но я хожу так вот уже второй день. Когда мне показали устройство, которое мне предстоит использовать в качестве подпорки при ходьбе, слово дворянина, был бы пистолет в руке — застрелился бы. Но я вспомнил кое-что, чему нас учили в училище. Даже если ты висишь над пропастью — никогда не сдавайся. Один шанс из миллиона — что в этот момент произойдет землетрясение, и если ты не упадешь раньше — пропасть закроется.

Теперь — уже и без палки хожу. Вот так вот — всем смертям назло.

Набросив на плечи куртку — что-то с моря ветерок подувает — я начал спускать вниз…

Дорога от санатория к морю — сама по себе проблема. Она очень крутая и замощена галькой — надо идти очень осторожно, а то ноги проскользнут. И нужно держать равновесие, а то, как говорил один альпинист — до низа только уши твои доедут.

С альпинистом этим, точнее — с горным стрелком — я встретился в Персии. Сейчас, по моим данным — в живых его не было, погиб. Просто удивительно — сколько людей погибло за последнее время вокруг меня, сколько людей погибло из тех, кого я знал. Мы становимся каким-то потерянным поколением… взорванным на фугасе, расстрелянным из засады, погибшим — в атомном кошмаре. Как же получилось так, что времена тридцатых и сороковых — вернулись?