У кладезя бездны. Часть 3

Ирлмайер понимающе кивнул. По неписанным правилам — если разведчик противника, тем более такого высокого ранга изъявляет желание сменить сторону — его отрабатывает тот офицер, к которому он обратился. Что движет перебежчиком — о том вам не скажет даже доктор Зигмунд Фрейд. И если потенциальный перебежчик обратился к кому-то конкретно — его отрабатывает именно этот офицер. За исключением случаев, когда такому контактеру явно недостает квалификации. Это одновременно и своеобразная форма уважения к перебежчику и мера к тому, чтобы потенциальный перебежчик не испугался и не разорвал контакт. Мало ли почему он доверяет человеку, если доверяет — то пусть так и будет.

— Герр генерал-полковник — сказал Ирлмайер, словно ныряя в прорубь — я прошу у вас санкции лично отправиться в Италию!

Генеральный директор РСХА пожал плечами

— Для чего? Отправьте кого-то другого… того же Зайдлера. Он отлично справится. Ваша задача, Ирлмайер, как начальника четвертого отдела — координировать работу других, а не делать все самому. Это работа начальника, Ирлмайер.

— Герр генерал-полковник — не отступал Ирлмайер — нужно лично контролировать процесс. Первый этап прошел просто прекрасно, но мы должны завершить игру по нашему плану. Я считал, что у нас есть хотя бы еще год, но его нет. Совсем нет времени. Я должен лично проверить все части плана и определить, насколько мы готовы. Прямо сейчас.

— Что-то произошло?

Вместо ответа — генерал-лейтенант Ирлмайер достал из кармана небольшую фотокарточку, протянул ее Элиху. Тому — пришлось чуть нагнуться, чтобы взять.

— Вам известен этот человек?

Элих вгляделся в снимок.

— Известен. Вице-адмирал, князь Воронцов. Установленный русский разведчик. Сейчас предположительно не у дел.

Осторожный Элих сказал «предположительно». Русские не были главными противниками, поэтому он — мог и не знать, где находится каждый из их агентов, даже высокого ранга. Интересно, откуда взялось это фото у Ирлмайера.

На фото — человек, опознанный как князь Воронцов, садился в машину, марки Майбах у какого-то здания. Ирлмайер попытался установить, что это за здание, возможно, он его когда то видел — но нет, ничего в голову не приходило.

— Этот человек сфотографирован в Риме, сутки назад. Он находился в этом городе, зашел в посольство, после чего след оборвался. Предположительно — он все еще в Риме.

Элих пожал плечами

— Это как-то нас интересует?

— Интересует и еще как. Если русская разведка вмешается — она может сорвать всю игру. А вы знаете, кто в ней заинтересован.

Последние слова были наглостью — фактически, подчиненный угрожал своему начальнику гневом Кайзера.

Элих немного, презрительно, как могут только аристократы — помолчал

— Вам известна моя фамилия по материнскому роду?

Все понятно. Аристократы проклятые. Фамилия была — фон Кюрланд. Баронесса Анастасия фон Кюрланд, первая красавица Берлина начала семидесятых. В аристократическом салоне — можно узнать все, что угодно.

— Известна, герр генерал-полковник.

— Можете идти. Предпримите все необходимые действия, если считаете нужным выехать — выезжайте. На ваше усмотрение, Ирлмайер. Но ответственность за работу я с вас не снимаю.

Это внешне невинное и почти невозможное в нормальном германском учреждении распоряжение, помимо своего прямого смысла — содержало и косвенный, понятный только посвященным. Оно означало, что если герр Ирлмайер предпримет какие-то действия, произойдет скандал с Россией и кого-то придется принести в жертву — Элих не будет его ни поддерживать, ни защищать.

Удивительного в этом было мало. Элих — не забыл до сих пор, как Ирлмайер сделал карьерный скачок и переместился из Африки в Берлин. И никогда не забудет, пока работает — на этом уровне ничего не прощают и не забывают.

— Я вас понял, герр генерал-полковник — сказал Ирлмайер — предприму нужные действия. В конце концов — пока ничего страшного не произошло.

— Предпримите — согласился генерал-полковник Элих — но на вашем месте я бы лично проверил готовность частей быстрого реагирования. Ситуация может начать развиваться так, что они нам потребуются намного раньше, чем мы полагали…

— Есть. Разрешите идти.

— Идите, Ирлмайер, идите…

Генерал-полковник снова обратил все свое внимание на подернутый ряской пруд…

Увидев своего начальника, аж темного лицом от злости — Курт понял, что дело дрянь. Он знал своего начальника как свои пять пальцев — и мысленно помолился, чтобы день не обошелся без взысканий.

Несмотря на то, что Ирлмайеру полагался кабинет в главном здании РСХА на Принцальбрехтштрассе — чаще всего он работал не там, а в незаметном здании на Курфюрстенштрассе, где находился аппарат третьего отдела четвертого управления РСХА. До этого здания — было всего несколько сотен метров от того места, где они стояли. Водитель ждал сигнала отправляться, здесь нельзя было стоять и германский полицейский — оштрафовал бы даже самого кайзера… наверное. Но Ирлмайер — постучал по перегородке, отделяющей салон Хорьха от водительского места, и коротко сказал

— Прогуляйтесь. Десять минут.

Сукин сын Элих. Он до сих пор не успокоился — или как?